Задумываемый как плацдарм для нанесения удара вглубь Северного Рейна, из-за действий англичан он превратился в чемодан без ручки, который было жалко бросить и трудно нести. Для срочного изменения положения требовалось заставить противника снизить свою активность на этом участке фронта отвлекающим ударом, но сил для такого наступления не было.
С ликвидацией «датской занозы», у Рокоссовского появилась возможность направить к Рейну дополнительные соединения, но у этого варианта были свои сложности. Во-первых, перебрасываемые соединения с севера имели определенную убыль личного состава и техники и были что называется «не первой свежести». Во-вторых, возникли определенные трудности с транспортными коммуникациями. Советские широкополосные железные дороги доходили только до Одера. С началом конфликта перешивка европейского полотна в направлении Эльбы началась в ускоренном темпе, но новую дорогу успели довести только до западных окраин Берлина. Поэтому, все переброски войск производились исключительно по дорогам, часть которых существенно пострадала от бомбежки врага.
Все это серьезно осложняло выполнение приказания Ставки, но не даром маршал Рокоссовский именовался «советским Багратионом». Имея богатый опыт проведения наступательных операций против сильного противника, командующий «Северной группы войск» пошел на сознательный риск. Пользуясь затишьем в Голландии, он решил вопреки решению Ставки не направлять освободившиеся после Дюнкерка войска к Роттердаму, а перебросить их к Рейну.
Более того, маршал пошел на значительное ослабление южного фаса «голландского котла», перенацелив их в район Венло, на германо-бельгийской границе. Именно такой тактический прием позволял советским войскам одерживать стратегические победы 1944 года, когда от немецких войск были освобождены западные области СССР и начат освободительный поход в Восточной Европе.
Используя богатый опыт прежних лет, оперативные работники штаба маршала Рокоссовского в кратчайший срок разработали и предоставили Ставке план новой операции. Благодаря хорошей сработанности и взаимопониманию центра и фронта, он не получил серьезных замечаний от Генерального штаба и был рекомендован к немедленному исполнению.
К моменту начала вооруженного конфликта со своими союзниками по коалиции, у советских военных накопился огромный опыт по скрытой переброске и сосредоточению соединений в местах предполагаемого наступления. Именно благодаря своему виртуозному умению вводить врага в заблуждение, советские войска наносили удар по врагу там, где он их совершенно не ждал и не был готов к отражению.
Так был освобожден Киев, вся Белоруссия с Прибалтикой, разгромлена Румыния, освобождена Польша и взят Берлин. Затем был совершен стремительный бросок от Эльбы до Рейна и теперь советским воинам предстояло сбить наступательные потуги фельдмаршала Монтгомери.
Преступая к выполнению приказа Ставки, Константин Константинович изначально не собирался наступать в районе Эссена. Там, англичане создали мощную и хорошо эшелонированную оборону, на прорыв которой пришлось бы потратить слишком много сил и жизней советских солдат.
Свято помня приказ генералиссимуса «беречь людей», Рокоссовский решил ударить по врагу западнее Эссена, в районе Менхенгладбаха. Там противника также успел закопаться в землю, перегородив главные направления движения окопами и траншеями. Однако в этом месте, маршал мог разместить свой ударный кулак не боясь, что он будет быстро обнаружен противником и раньше времени понесет потери от удара с воздуха.
Для прорыва британской обороны было сосредоточено до 250 артиллерийских стволов на один километр. Минометы, гаубицы, «катюши» все было замаскировано самым тщательным образом и их появление для противника было настоящим шоком.
Сорок пять минут советские артиллеристы утюжили британские позиции под Кемпеном, ранним утром 10 сентября 1945 года. Не имея точных целей, они вели огонь по площадям уничтожая все до чего только могли дотянуться свое могучей рукой.
В отличие от немцев, что сумели приноровиться к сокрушающим ударам советской артиллерии и с началом артобстрела убиравших солдат с первой линии обороны, англичане этого не делали. Вжавшись в свои траншеи, блиндажи, окопы и всевозможные щели, они мужественно ждали окончания обстрела, неся неоправданные потери.
Конечно, советские артиллеристы не могли полностью подавить все огневые точки врага и когда настал через идти в атаку «матушке пехоте», британцы встретили их огнем из пушек и пулеметов. И вот тут, советские солдаты показали, что по праву считаются главными победителями лучшей армии Европы.
В наступлении под Кемпеном им было продемонстрирована не только отличная выучка, но и отменное взаимодействие различных родов войск. Идущие впереди танки огнем своих орудий приводили к молчанию доты и дзоты противника, чьи пулеметы мешали продвижению пехоты. Автоматчики в свою очередь, выбивали из всевозможных укрытий всех тех, кто представлял угрозу для бронированных машин и в первую очередь гранатометчиков.
Там, где огонь танков был малоэффективен или их не было в наличие, на помощь пехоте приходила артиллерия. Специально прикрепленные офицеры корректировали огонь орудий, наводя их на неподавленные точки или крупные скопления солдат противника.
Все они действовали как единое целое, живо откликаясь на возникшие трудности боя и в нужный момент подставляя плечо товарищу. Противостоять такому хорошо организованному напору было очень трудно. Как бы упорно не сопротивлялись солдаты британской короны в своих окопах, но уже через час после начала наступления их передовая линия обороны была прорвана и советские танкисты устремились к Крефельду, крупному узлу британской обороны на левом берегу Рейна.
Англичане потратили не мало сил на его оборону, щедро нашпиговав её кроме пехоты противотанковыми пушками, истребителями танков «Уолверин» и американскими реактивными «Каллиопами». Всего этого, по мнению англичан было достаточно, чтобы если не разгромить русских, то надолго приостановить их наступление.
Едва стало известно о начале русского наступления, как весь гарнизон Крефельда был приведен в полную боевую готовность. Комендант полковник Шилдс не испытывал ни малейшего страха перед врагом. Все подступы к городу были пристреляны и английские канониры горели желанием расплатиться с «коварными рабами Сталина» за позор на Эльбе.
Прильнув к своим биноклям английские офицеры с нетерпением ждали когда на автобане ведущий на Дюссельдорф появятся русские танки, но их ожидания не оправдались. Вместо того, чтобы атаковать по удобной дороге в лоб, эти азиатские варвары избрали совсем иной маршрут.
По полям и проселочным дорогам, часть советских войск устремилась севернее Крефельда, нацелившись на тылы британских подразделений державших оборону в районе Мёрс. Другая же часть вообще отказалась от штурма Крефельда. Сбив английский заслон на дорогах у Тенисфорста, советские танки двинулись на Виллих, который был взят после жесткого боя у концу второй половины дня.
Все это вызвало у Шилдса сначала удивление, а затем озабоченность. Мост через Рейн в районе Крефельда был взорван немцами при отступлении. Вся связь англичан с правым берегом происходила при помощи понтонной переправы вблизи Мербуша, до которого из Виллих было рукой подать.
Свои опасения полковник немедленно доложил наверх, но вместо помощи получил жесткий приказ не паниковать и держаться. В штабе фельдмаршала Монтгомери расценили действия советских войск как попытку отвлечь внимания от боев у Гельзенкирхен.
— Рокоссовский явно хочет ослабить накал боев и заставить меня перебросить часть сил на левый берег, но этому не бывать. Передайте Шилдсу, чтобы держался. У русских мало сил на этом участке фронта и их наступление быстро выдохнется. Надо только уметь грамотно воевать и противник обязательно будет остановлен. Время стремительных прорывов прошло, пришло время позиционного противостояния — глубокомысленно изрек Монти после доклада начальника штаба и услужливые штабисты немедленно облекли эти слова в форму приказа.