— Здесь задние дворы десятка домов. Если кто-то и остался, то, скорее всего, в одном из них. Мы обыщем их все, от чердака до подвала. Врубаетесь?
Я врубился и последовал за ней, когда она снова двинулась.
Дома стояли отдельно друг от друга на своих клочках земли, а на дорожках, вокруг гаражных ворот и вдоль обочин дороги громоздился снег. Нам пришлось пробираться через сугроб высотой в два фута и шириной в шесть, и на подходе к первому жилищу не было никаких других следов, кроме наших. Шериф не сталa церемониться. Она подошла к двери, трижды постучала и, когда ответа не последовало, сильно толкнула ее плечом. Tа легко поддалась, и мы все сгрудились за ней в темном коридоре, который внезапно стал слишком ярким, когда она щелкнула выключателем у двери.
— Выходитe, если вы здесь. Это шериф, — крикнула она.
Когда мы вошли, я заметил, что ветер, который дул вокруг нас, дул не со спины, а в лицо, дул с задней стороны дома. Шериф тоже это заметилa и быстро прошлa передо мной через холл в кухню, похожую на декорации из фильма ужасов. Брызги крови были повсюду по полу, поверхностям и потолку. Трупов не было видно, но задняя дверь была распахнута настежь, и красное пятно шириной в фут выходило на широкую деревянную террасу. Там мы нашли тела, то, что от них осталось. Что-то не просто убило мужчину и женщину, которые лежали там; на них пировали, и притом жестоко. Даже при воющем ветре и кусающемся снеге, запах, казалось, висел над всем, смешиваясь с пищей, дерьмом и кровью, угрожая вызвать наружу холодный кофе, который притаился в моем животе.
Шериф посмотрела на кровавую бойню, сплюнула на ветер и молча повернулась на каблуках. Дженнингс снова побледнел, и я подумал, что, возможно, мне придется подождать, пока он выплеснет свои внутренности, но он с готовностью последовал за мной, когда я жестом показал, что мы должны поспешить за женщиной.
— Какого хрена здесь происходит, сержант? — спросил Дженнингс, когда мы возвращались через холл.
— Как обычно, мы узнаем, когда узнаем. Добро пожаловать в отряд, парень. Пристегнись. Эти штуки, скорее всего, будут волосатыми.
Мы обыскали еще четыре дома, ожидая найти еще больше кровавой резни в каждом, но не нашли ничего примечательного. Это нисколько не успокоило шерифа, и она была явно потрясена, когда мы поднялись на небольшой холм и посмотрели вниз на соседний дом, вернее, на то место, где он стоял, потому что, как и заправочная станция в городе, это была всего лишь сгоревший каркас. Но это было не самое примечательное; пространство между нами и домом представляло собой склеп с мертвыми людьми и четырьмя мертвыми волками, смешанными вместе, некоторые из них были сожжены, другие разорваны на куски, и некоторые из волков показывали признаки того, что они были взорваны с близкого расстояния высокоскоростными снарядами.
Шериф направился к одному конкретному телу, большому мужчине, голова которого была почти оторвана от шеи. Она перевернула его; он уже почти примерз к земле. Я увидел, как в ее глазах заблестели слезы, когда она бросила тело и повернулась ко мне.
— Это Фред Джейкобс. Похоже, он собрал всех здесь, чтобы дать отпор, — сказала она, вынужденная кричать, чтобы ее услышали на ветру.
— По крайней мере, некоторыx из них он прихватил с собой, — ответил Дженнингс.
— Ага, — ответила она, не скрывая сарказма. — Для меня это большое утешение.
Я молчал; я внимательно посмотрел на одного из мертвых волков, и это было похоже на то, как будто я заглядывал в свою память: та же серая грива, те же стальные глаза и длинные мускулистые бока. Я видел брата этой твари за несколько лет и несколько тысяч миль отсюда, в Сибири.
Если бы Дженнингс задал мне свой вопрос сейчас, я бы, наверное, смог ему ответить.
Нам не потребовалось много времени, чтобы пройти через последние несколько домов, что меня вполне устраивало, потому что шторм усилился еще на несколько порядков, и было трудно продвигаться вперед против ветра. Шериф, похоже, былa правa в ее оценке; ее друг-пожарный собрал всех, кого мог, в одном месте, но этого было недостаточно, чтобы спасти их. Если мое собственное прочтение сцены было правильным, и это была стая тварей, с которыми я столкнулся в Сибири, я не был уверен, что даже четверо из нас с нашим оружием сильно помогли бы.
Я начинал чувствовать себя незащищенным здесь, ночью, на окраине города, но это все еще был бенефис шерифа. Не могу сказать, что я не испытал ни малейшего облегчения, когда она жестом показала, что нам пора возвращаться в пожарную часть.