- Ты не тот человек, за кого себя выдаешь. Все, что ты о себе рассказываешь, неправда. Я чувствую: у тебя есть какая-то тайна… Ты… шпион, Алекс?..
Дантист растерялся. Он не знал, как поступить: обратить все в шутку, возмутиться и уйти? Или признаться и, поверив своей интуиции, приступить к вербовке?.. Но признаваться ему не пришлось – как показало дальнейшее, Бажена знала совершенно точно, кем он являлся на самом деле.
- Когда я впервые увидела твое лицо, сразу поняла, что деньги, которыми тебя якобы соблазнил Штольц, не причем. У тебя очень мужественное лицо. А твои глаза… они грустные и… не знаю… в них усталость и еще что-то. Таких благородных лиц и таких глаз не бывает у проходимцев и людей, которых легко купить… Ты мне понравился сразу, едва я тебя увидела. Ты вошел, осмотрелся, но даже не заметил меня вначале. А я сидела и не могла оторвать взгляда от твоего лица…
«Глупышка, - грустно подумал Дантист. – Ты увидела в нем то, что хотела увидеть. Ведь мое лицо мне не принадлежит, это маска. Хотел бы я сам увидеть, какое оно, мое настоящее лицо. Разве что на детских фотографиях…»
- Потом ты посмотрел в мою сторону, и я, испугавшись как воровка, которую застали на месте преступления, опустила глаза. Ты подошел к столику, и заговорил со мной. Я испугалась еще больше, но тут же решила, что тебе, что-то нужно от меня… Прости, Алекс, но именно такими были мои первые мысли. Я реально отношусь к своей внешности и понимаю, что захотеть про-вести вечер в компании с такой дурнушкой по своей воле невозможно…
Бажена замолчала, заметив, как изменилось лицо Дантиста, растерянность сменилась искренним возмущением. Дантист уже готов был опровергнуть ее слова, но Бажена закрыла его губы ладонью.
- Молчи, - попросила она, - не говори ничего, пожалуйста, просто слушай. Иначе я не смогу сказать то, что хотела… Потом я стала думать, что ты со мной заговорил и вызвался проводить до коттеджа просто из жалости. И все-таки, я была сама не своя. Ты что-то рассказывал мне, а я не слышала. Я думала о тебе, я… мечтала о тебе. Наверное, я влюбилась сразу. Ты веришь в любовь с первого взгляда?
Дантист промычал что-то неопределенное, но девушка и не ждала его ответа.
- А я не верила, никогда не верила. Собственно, в моей жизни была любовь к единственному мужчине – к моему папе, только к нему… Когда я при-зналась тебе, что больна и скоро умру, я мысленно обругала себя идиоткой, честной идиоткой. Ведь мне так не хотелось, чтобы ты уходил!.. Я разделась, села на кровать и стала ждать. Не знаю, на что я надеялась… Почему-то мне казалось, что ты обязательно придешь. Я решила: будь что будет. Я женщина, я пока еще женщина, думала я. Пусть это произойдет, пусть для тебя это всего лишь очередная интрижка или часть неизвестного мне плана, пусть эта ночь любви будет единственной и последней в моей жизни… Я сидела и ждала, а ты все не шел. Но дверь открылась… А позже, когда это произошло… Может, я дура, но я поверила тебе…
- Спасибо, - произнес Дантист с нотками сарказма в голосе. – Ты все ре-шила за меня, избавив от необходимости оправдываться.
- А знаешь, почему я тебе поверила? – спросила она, не обратив внимания на его реплику.
- Интересно было бы узнать…
- Ты смотрел на меня так… В твоих глазах я увидела нежность, искреннюю нежность. В общем, так невозможно сыграть.
- Я и не играл, - пожал плечами Дантист. – Но с чего ты взяла, что я шпион?
- Эта мысль, не скрою, закралась в мою голову первой. Я пыталась выкинуть ее, но она не хотела уходить, засела... А сегодня перед обедом вы стояли на вертолетной площадке и разговаривали. Я находилась внутри коттеджа Штольца, проверяла по его заданию работу систем слежения. Я смотрела на тебя. Я не следила, нет. Просто мне приятно смотреть на тебя… Я заметила, как ты прикоснулся к клапану кармана на пиджаке Штольца. Сначала я ре-шила, что это было случайным движением, но вдруг я услышала сигнал. Ты что-то сказал и направился к своему коттеджу. Я заметила, ты как бы ненароком дотронулся до своего уха. Сигнал длился четыре с половиной минуты. Потом он исчез. Я знаю, что это был за сигнал…
Бажена замолчала, а Дантист поднял с пола рубашку (последние две ночи пол в коттедже Бажены стал местом, где лежала часть его гардероба) и достал из кармана сигареты. Он машинально сунул сигарету в рот, потом опомнился и взглядом попросил разрешения у хозяйки закурить в ее доме.
- Кури, - разрешила Бажена и улыбнулась. – Я же не Лунатик, к дыму от-ношусь спокойно. Сама тоже курю… иногда.
Дантист закурил. Предложил сигарету девушке, но та отказалась.
- Да, я шпион, - решился Дантист. - Немного грубо, но правильно. Можно было назвать меня разведчиком - более благозвучное слово - но суть от этого не изменится. Я сам себя иногда называю шпионом, и мои коллеги в шутку называют друг друга шпионами. Но мне более приятно считать себя человеком, который работает в интересах своей родины.
- А какое государство ты называешь родиной? Германию? Филиппины? Илию?
Дантист отрицательно покачал головой.
- Не гадай, - сказал он.
- Значит, ты ничего мне о себе не расскажешь?
Дантист снова отрицательно покачал головой. Бажена прижалась к нему и прошептала:
- Кем бы ты ни был, я все равно буду помогать тебе…
Глава 13. Кумитэ
В спортивном зале, где Скиф обучал клонов боевым искусствам, собрались все, даже долговязый рыжебородый скандинав, рулевой катера. Татами перенесли в центр, вокруг расставили кресла для людей. Клоны стояли за спинками кресел и беспристрастно взирали на ринг.
Скиф и Чен принадлежали к одной весовой категории, что, впрочем, для такого вида поединков не являлось обязательным условием. Но это было весьма интересно, так как внешне противники были достаточно похожи друг на друга - оба смуглые, черноволосые и примерно одинакового телосложения. Зрелище обещало быть захватывающим.
Бажена сидела рядом с Дантистом и сжимала его руку в своей. Герцогиня сидела рядом с доктором. Аристократ расположился на противоположной стороне и изредка поглядывал на Герцогиню поверх голов поединщиков. Шериф то и дело прикладывался к горлышку плоской фляжки. Скандинав чесал щетину на остром кадыке. Пират пытался делать ставки.
Бойцы сошлись на середине ринга и, пристально посмотрев друг другу в глаза, разошлись и встали в стойки.
Начало поединка напоминало ритуальный танец, Чен и Скиф как петухи ходили по кругу и совершали обманные движения, проверяя реакцию и квалификацию соперника. Чен первым пошел в серьезную атаку, нанеся Скифу серию ударов ногами, часть которых Скиф отразил, от некоторых уклонился.
Скандинав громко заржал, и все укоризненно посмотрели на него. Скандинав сделал удивленные глаза. Его взгляд словно говорил: а что собственно произошло, господа? Штольц, наверное, пожалел, что пригласил на показа-тельный поединок этого неотесанного мужлана.
В ответной атаке Скиф не планировал достигнуть какого-либо серьезного результата, для него эта атака была продолжением проверки противника. Но Чен воспринял ее как неудачную попытку Афиногена Пака пробить его за-щиту. Он самодовольно усмехнулся и решил поймать противника на контр-атаке. Сделав вид, что собирается с силами для нового броска, китаец встал в оборонительную стойку. Скиф разгадал его план и стал играть по предложенным правилам. Он ринулся в атаку и получил удар рукой в грудь. Удар был сильный, но хитроумный Скиф его ждал, а потому этот удар только вы-глядел точным, даже для самого китайца. Чен поднял руку, самолично объявив юко. Пират, следивший за временем, ударил в гонг, возвестив окончание первого раунда. Противники разошлись по углам. Аристократ подошел к Че-ну и поздравил его с удачно проведенным раундом. Потом он подошел к углу Скифа, произнес дежурный комплимент и тихо добавил:
- Может, тебе проиграть?
Скиф скосил на Аристократа глаза и промолчал, но последнему стало совершенно понятно, что проигрывать Скиф не собирается.
Второй и третий раунды проходили очень зрелищно и без перевеса в чью-нибудь сторону. Каких-то серьезных повреждений и увечий противники друг другу не нанесли, если не считать расквашенного носа Чена, который, впрочем, он сам себе и расквасил. Китаец излишне резко ринулся в одну из своих атак, и Скифу осталось только отойти в сторону, и когда Чен пролетал мимо него, сопроводить падение противника толчком руки в затылок. Чен грохнулся о татами лицом. Вслед за падением Чена произошел случай, который снова сильно развеселил скандинава. Неожиданно для всех присутствующих на ринг из-под канатов выкатился маленький желтый комочек. Это была Пиранья, единственное из зверьков существо женского пола. Пиранья подлетела к сидящему на татами Чену и визгливо запричитала, протягивая ему тряпку. Чен цыкнул на нее и сказал что-то по-китайски. Пиранья не уходила, продолжала причитать. Пирату пришлось приложить много сил, чтобы удалить зверька с места поединка. Пока он гонялся за ней по рингу, скандинав заливался смехом как ребенок.