Из окна струился холодный свет от уличного фонаря. До Рождества оставалось совсем немного, и вряд ли можно было успеть до праздников решить хоть одну проблему.
«Может быть, не гнать лошадей? А спокойно через пару недель после окончания праздничных каникул заняться этим вплотную?» — размышлял Олег, глядя в окно.
Повернувшись на бок, он попытался отключиться от всего, что мешало спокойно заснуть. Но мысль о том, что же все-таки раскопал этот Бенджамин Смолл про золото Японии, упрямо лезла в голову. Из-за чего он так стал опасаться за свою жизнь? Размышляя об этом, Умелов не заметил, как его сознание погрузилось в царство Морфея.
В это же время в двухстах метрах от дома Корнов на обочине стоял большой микроавтобус «Форд». В глубине его салона сидели три человека.
Воронцов был прав, когда говорил Умелову о вероятности оказаться под колпаком американских спецслужб. В одном только он ошибся. Люди, сидевшие в «Форде», были не цэрэушники, а агенты ФБР. И дело тут было вовсе не в каких-то особых претензиях этой могущественной спецслужбы США конкретно к Умелову. Просто в Америке было два супермонстра — ЦРУ и ФБР. И каждая спецслужба вела жесткую борьбу между собой за долю в щедром американском бюджете. Но по законодательству США ЦРУ не имело права проводить любую оперативную деятельность (то есть слежку и сбор информации) на территории самих Штатов. В подобных случаях, когда агентов ЦРУ интересовали иностранцы, прибывшие в США, они вынуждены были обращаться к своим негласным конкурентам в ФБР с просьбой собрать всю необходимую для них информацию.
Глава вторая
В отличие от московской декабрьской слякоти зима в Пенсильвании была несравнимо мягче. За завтраком Олег попросил Мэри помочь ему найти тот самый госпиталь, где десять лет назад мог скончаться Дэн Фаррел.
Отец Мэри не вмешивался в разговор дочери и будущего зятя. Лишь изредка поглядывая на Умелова, он про себя отмечал все новые и новые качества избранника его дочери.
— Благодарю за кофе. Мне пора в университет, — откланялся Иван Андреевич и прошел к шкафу с верхней одеждой.
Мэри поднялась следом за отцом, чтобы проводить. У порога она обняла его и поцеловала в щеку.
— До вечера.
Закрыв за ним дверь, Мэри вернулась к столу и молча села напротив Олега.
Она явно была чем-то озабочена.
— Что-то не так? — спросил Умелов, почувствовал перемену в настроении невесты.
— Олег, а зачем нам нужен этот госпиталь?
— Я же тебе уже объяснил. Ты что, забыла? Мы же вместе с тобой слышали от бывшего радиста шхуны, задержанной у острова Онекотан, что владелец этой рыболовецкой компании, некто Дэн Фаррел, работавший под прикрытием ЦРУ, скоропостижно скончался в одном из госпиталей Филадельфии.
Мэри снова задумалась, пытаясь вспомнить подробности разговора с японцем месяц назад. Вдруг она серьезно посмотрела на Олега.
— Я, кажется, знаю этот госпиталь.
— Откуда? — удивился Олег.
— Возможно, это совпадение, но сердце мне подсказывает, что я видела того человека, которого ты хочешь найти.
Умелов напрягся, продолжая внимательно слушать Мэри.
— Десять лет назад, — продолжала она, — когда отец уехал в очередную командировку, я осталась с тетей Джессикой. В это самое время моя бабушка Ханако лежала после операции в Пенсильванском госпитале. В тот день мы поехали с Джессикой в госпиталь, чтобы поговорить с лечащим доктором. Я помню, что когда мы выезжали со стоянки госпиталя, в нас чуть не врезалась автомашина. Из нее буквально вывалился пожилой мужчина и стал корчиться на асфальте. Моя тетя убежала в приемный покой, чтобы позвать на помощь, а я осталась в машине.
Умелов слушал ее затаив дыхание. Он чувствовал, что это не было простым совпадением.
— Когда тетя Джессика убежала, к машине подъехал микроавтобус с надписью «Срочная доставка пиццы». Из него вышел какой-то молодой человек. Он переступил через корчащегося на дороге мужчину, открыл переднюю дверку его автомобиля и что-то забрал оттуда. Перед тем как сесть в свой микроавтобус, он подошел к нашей машине и угрожающе посмотрел на меня. С тех пор прошло уже десять лет, но я никогда не забуду этот взгляд.
Олег не мог поверить, что его невеста могла косвенно иметь отношение к этой истории. Конечно, то, о чем сейчас говорила Мэри, могло оказаться чистым совпадением и тот мужчина, у которого случился приступ, вполне мог оказаться совсем не Дэном Фаррелом. Но вдруг…
— А ты ничего не перепутала? Это действительно было десять лет назад?
— Да. Тогда же, в восемьдесят пятом, моя бабушка умерла в этом госпитале.
Умелов стукнул костяшками пальцев по столу.
— А где сейчас живет твоя тетя Джессика?
— Здесь, в Филадельфии, только в другом районе, на 30-й улице, рядом с пересечением Вартон-стрит.
Олег кивнул, хотя сказанное Мэри ни о чем ему не говорило.
— Как ты думаешь: будет удобно, если мы сейчас съездим к твоей тетушке?
— Зачем? — удивилась Мэри.
— Наверняка она знает больше, чем ты. Ведь когда это случилось, тебе, по моим подсчетам, было всего тринадцать лет. К тому же она могла запомнить его имя, когда его оформляли в госпиталь.
Мэри кивнула, соглашаясь с доводами Олега.
— Я сейчас ей позвоню. Возможно, она сейчас уже дома.
Умелов подлил себе еще чаю, приготовившись слушать телефонный разговор невесты со своей тетей.
— Привет, Джессика, это я. Я тоже рада тебя слышать. Да, два дня назад. Я хочу тебя познакомить со своим женихом из России. Да, ему тоже будет очень приятно. Мы не нарушим твоих планов, если заедем к тебе в ближайшее время?
Умелов напряг слух, ловя интонацию английской речи Мэри.
— О'кей. Тогда мы будем у тебя к полудню.
Мэри положила трубку и, посмотрев на Олега, сообщила ему итог разговора, который был ему уже известен.
Олег посмотрел на свои часы и, встав из-за стола, подошел к любимой.
— Значит, у нас есть еще три часа. Я очень по тебе соскучился.
— Мы же только одну ночь не были вместе, — улыбнулась ему Мэри, обнажив свои белые зубы.
— Все! Я хочу тебя!
С этими словами Умелов схватил Мэри за руку и быстро увлек в гостевую комнату.
В горячем пылу они не слышали, как щелкнул замок входной двери.
Иван Андреевич осторожно прошел в гостиную, чтобы забрать забытый на столе конспект с лекциями, которые он должен был читать студентам. Никого там не обнаружив, он собрался окрикнуть дочь, но тут услышал стоны, раздававшиеся из гостевой комнаты. Он подошел вплотную к закрытой двери, не решаясь постучать. Постояв несколько мгновений в растерянности, он вдруг улыбнулся и, покачав для приличия головой, тихо вышел на улицу.
В свои сорок лет Джессика Паркер выглядела как киноактриса. Особого шарма ей придавали восточные черты лица и отличная фигура двадцатилетней девушки. Олег не мог не оценить эту зрелую женскую красоту, но сейчас его больше интересовал только один вопрос: вспомнит ли Джессика тот эпизод у госпиталя. Не желая форсировать события, он терпеливо ждал, когда женщины наговорятся друг с другом. Слушая их английскую речь, он с радостью осознал, что понимает смысл их разговора без особого напряжения.
Джессика была в восторге от рассказов Мэри. Иногда она бросала быстрый взгляд на Олега. Он мог поклясться, что это был взгляд настоящей женщины-хищницы.
— Спроси его: может быть, он хочет еще кофе? — обратилась Джессика к племяннице.
— Ты хочешь еще кофе? — тут же по-русски поинтересовалась Мэри у Олега.
— Нет, спасибо, — немного нервно ответил Умелов, желая быстрее перейти к главному вопросу, ради которого они, собственно, и приехали к Джессике.
Неожиданно его внимание привлекла фотография, стоявшая в старой рамке на каменной полке над камином.
— Кто это? — показал он на старое фото.
— Это? Это старший брат моей японской бабушки, — ответила Мэри за Джессику.
— Он был военным? — спросил Умелов, не решаясь спросить разрешения рассмотреть фотографию поближе.
— Да. По словам бабушки, он пропал без вести осенью сорок четвертого года.
Журналистский инстинкт не давал покоя Умелову.