Ворча, она кое-как поднялась на ноги и осмотрела себя. Результат плачевный: вся юбка была перемазана кашей, начиная с талии.
–Что же делать! Караул! Хотя, где-то тут я видела веревку с сохнущей одеждой, пока улепетывала из дома. Ага, ну вот же она. И платьице голубенькое.
Не долго думая, она стащила наряд и переоделась в ближайшем сарае.
–Чувствуется все тот же фасон. Просто, скромно, облегающее. Теперь расстегнем некоторые пуговки. Думаю, семи хватит, ниже – как-то не удобно, а так ниче, если не наклоняться и не прыгать. Ну, где тут моя кастрюля.
Кастрюля, начисто вылизанная, нашлась все там же – в корыте. Разомлевшие свиньи лежали в ближайшей луже, лениво лакая мутную воду и изредка перехрюкиваясь.
Алена умилилась, взяла железную утварь и, волоча ее за собой, поплелась на рынок, который уже виднелся вдалеке, судя по отдаленному людскому гомону.
Тропинка была узкой и все время петляла. Аля начала что-то напевать себе под нос. На голубом небе светило ласковое солнышко, пели птички. Точнее птичка, да и не пела она, а просто громко каркала из соседнего куста. Аленка заинтересовалась и полезла поглядеть на нахалку. Ворона продолжала надрываться. Наконец кусты раздвинулись, и она ее увидела. Ворона лежала на земле, распятая рыжей плутовкой, которая обеими лапами придавила крылья и задумчиво решала с чего начать – с нежного брюшка или орущего клюва. С одной стороны брюшко – вкуснее, а с другой – ворона ее уже достала своим карканьем, и с этим надо было что-то делать.
Как раз когда вопрос был решен в пользу головы, из кустов вынырнула орущая не менее громко Аленка и, размахивая длинной палкой, попыталась огреть лисицу. Та струхнула, схватила добычу за крыло и драпанула в лес. Но не тут-то было, ненормальная девчонка не отставала, и вскоре у лисы уже основательно звенело в голове от обоюдного крика перепуганной вороны и бегущей следом девчонки. Закончилось все плачевно – лису начало шатать, и она просто не вписалась в следующий поворот, со всего размаху врезавшись в ближайшее дерево. Алена подбежала чуть позже, разжала разбойнице челюсти и извлекла оттуда изрядно потрепанное воронье крыло. Та пока молчала, пытаясь прийти в себя.
Девушка устало села, прислонившись все к тому же дереву. Ворона ходила неподалеку, грустно рассматривая крыло. Наконец она повернулась к Але и заявила.
–Ну, и кто тебя просил?! Я бы и сама справилась.
Минута молчания.
–Ты говоришь?!!
–А что, не заметно? Я еще и петь могу. Только летать теперь не умею.
Ворона всхлипнула, села на землю и зарыдала.
–Так, меня зовут Алена, я из 2003 года, встретила джина и нахожусь в сказке. Галлюцинациями не страдала, у психиатра не проверялась. Иду на рынок за продуктами, а говорящих ворон не бывает, я просто переутомилась. Сейчас вот отдохну в тенечке и все глюки исчезнут. Птичка просто каркнула.
Ворона, с интересом за ней наблюдавшая, заволновалась.
–Эй, эй, я не глюк, ты мне тут прекрати обзываться. Я вполне порядочная птица, если хочешь знать.
Аля тихо застонала.
Ворона забралась ей на колени, заглянула в глаза и ласково поинтересовалась: «Ты чего, никогда говорящих птиц не встречала?»
–Не-ет.
–Ну что ж, все когда-то происходит в первый раз. – Рассудительно кивнуло пернатое чудо природы.
Затем она вновь слезла на землю, показала язык приоткрывшей глаз лисе, и сунула голову в валявшуюся неподалеку кастрюлю. Там было пусто.
–Нда. Ты, кажется, на рынок шла, что ж поли вместе, – сказала, подумав, ворона, потом взглянула на все еще симулировавшую обморок лису, и добавила, – нам как раз по пути.
С этими словами она залезла на плечо Алене и клюнула ту в шею.
–Ай, ты бы поосторожнее. А вообще чего я страдаю? Если бывают выпивающие джины, то, наверное, встречаются и говорящие вороны.
–Не встречаются, – назидательно заявила ворона, устраиваясь поудобнее, – я одна такая, меня один колдун поймал, опыты ставил, издевался как мог, а я сбежала, но разговаривать выучилась, кстати, кастрюлю не забудь. А зачем она тебе на рынке, продать хочешь?
Алена засопела и решила не отвечать на поставленный вопрос.
А когда они ушли, лиса, с трудом поднялась, фыркнула им вслед, и шмыгнула в заросли, зарекшись на будущее ловить ворон, особенно волшебных.
Рынок бурлил и кипел. Чего там только не было от кричащих торговцев сластями до палаток с заморскими диковинками. Там можно было найти многое, а можно было просто пройти мимо, за неимением денег. И, кстати, данный вопрос, наконец, остро встал перед девушкой.
– Так, тут все стоит от одной до ста монет, не больше. И где же мне их взять?
Ворона, до этого задумчиво рассматривавшая блестящие украшения в ближайшей палатке, взглянула на девушку.
–Ну, ты красивая… – за что тут же схлопотала пощечину и улетела за прилавок.
–В каком смысле?!! – взревела Аля.
Ворона, кряхтя, вылезла из-под прилавка, кое-как взлетела ей на плечо и, поправив яркий браслет на шее, укоризненно взглянула ей в глаза.
Аля опомнилась, ей стало стыдно, хотя, в голове уже сверкала какая-то мысль. И, пока хозяин настороженно рассматривал птицу, пытаясь вспомнить, где же он видел подобный браслетик, девушка уже изобрела вполне приличный план заработка быстрых денег.
Торговец, уже краснея, открыл рот, что бы что-то сказать, как вдруг Алена спросила:
–У тебя нож есть?
Тот удивленно задумался, но ответил:
– Ну, эсть, а что, птичку рэзат будэшь? Тогда на.
Аля взяла то ли маленькую саблю, то ли большой кинжал, нагнулась и распорола сбоку юбку до бедра.
Торговец окосел, забыв о вороне. И взирал на выставленную из разреза абалденно стройную ножку.
–По-моему разрез все же маловат, ну да ладно.
С этими словами она повернулась, подхватила деревянную палку у входа в лавку, с табличкой «Украшения» в одну руку, кастрюлю – в другую и, походкой от бедра, пошла на центральную площадь. Торговец икнул, быстро бросил на товар деревяшку с надписью: «Скоро буду», и побежал следом, как и многие другие, просто полюбопытствовать, благо его жены рядом не было.