Канат на барабане скрипел, вывеска мигала как обычно, сгоревшие и разбитые лампы Джек так и не поменял. Незачем.
Первым вошел водитель. За ним следом — Иван.
Быстро, прямо с порога, окинул взглядом зал. Три человека в дальнем углу. Двое спиной ко входу, один лицом. Незнакомый. Незнакомое лицо, но легкоузнаваемый цепкий взгляд.
Не всех сняли с объекта. Водитель сместился влево, к окну, и шагнул к сидящим, поднимая свой «призрак». Иван двинулся вправо, к стойке, держа оружие в опущенной руке.
— Привет, Джек! — сказал Иван.
Джек вздрогнул и бросил быстрый взгляд на тройку в глубине зала.
— Я говорю — привет, — повторил Иван.
Если у него еще могли быть сомнения, то сейчас они исчезли. Бледное лицо морского волка в отставке мгновенно покрылось капельками пота, а стакан выпал из руки и вдребезги разлетелся, ударившись о стойку.
— Сидеть! — приказал водитель, целясь из «призрака» в сидящих за столом. В бар вошел Круль, один из его ребят остался у входа, второй быстро прошел за стойку и скрылся на кухне.
— Если все останутся на своих местах, — сказал Круль, — никто не пострадает. У кого есть оружие?
Никто не ответил.
— На пол! — скомандовал водитель. — По одному. Вначале — тот, что сидит ко мне лицом. Остальные держат руки на виду.
Мужчина встал из-за стола, лег на пол лицом к выходу, положил руки на затылок.
— Теперь тот, что с краю, — продолжил водитель. — И последний.
Три мужчины легли в ряд, у Ивана отлегло от сердца. Никого из лежавших он не знал, и никто из них даже не попытался сопротивляться.
— Кто еще в баре? — спросил Иван у Хаммера.
— Никого, только Франсуаза на кухне.
— Хорошо, — сказал Иван, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Ничего хорошего в происходящем не было и быть не могло.
Из дверей кухни вышла Франсуаза, подошла к Хаммеру и остановилась слева от него, прижавшись плечом.
— Смотрю, ремонт ты сделал… — сказал Иван. — Страховщики раскошелились?
— Как же, раскошелятся они, — сказал Хаммер. — За свои кровные сбережения. Адвокат бьется, но пока без результата. Ты же знаешь страховщиков, Ваня. А мне ведь сказали, что вся твоя группа погибла, Ваня.
— Правду сказали, — не отводя взгляда от потного лица Хаммера, сказал Иван. — Только вот я и Круль. Но мы пропали без вести…
— А… Понятно… — Хаммер облизнул губы. — То-то я смотрю…
— Автомат так и не починили? — спросил Иван.
— Автомат? Какой автомат?
— Музыкальный.
— А, этот… Я связался с другом в Штатах, он обещал найти новый, — Джек вытер лицо полотенцем. — Безумные деньги запросил… Но ничего не поделаешь. А я все равно со страховщиков все взыщу… Никуда не денутся.
Глаза у Хаммера белые, он слепо таращится перед собой, капли пота повисли на бровях и ресницах. Губы дрожат.
Что же ему такого рассказали об Иване.
— Ян, ты скоро? — громко спросил Круль, перегнувшись через стойку.
— Пару минут, — прозвучало с кухни.
— Нам всем нужно потерпеть всего пару минут, — сказал Круль. — Все будут свободны. Почти все. Вы, Франсуаза, не стойте здесь, пойдите в зал, к тем господам, что лежат на полу. Составьте им компанию. Мне очень неловко, но я вынужден попросить вас… для вашей же безопасности, естественно. Пройдите…
— Иди, милая, — пробормотал Хаммер. — Иди. Делай, что он говорит. Ляг на пол, так безопаснее. Мало ли что…
Франсуаза вышла из-за стойки и неверной походкой пошла в глубину зала, не оглядываясь.
— Все будет хорошо, — сказал Хаммер дрожащим голосом. — Ты не бойся…
Франсуаза прошла уже почти весь зал, когда нога все-таки подвернулась и девушка упала. Она не рухнула, просто подогнулось колено, Франсуаза оперлась левой рукой о стол, неловко согнувшись.
— Ну что вы, девушка… — начал Круль, но закончить не успел.
Выстрел прозвучал оглушительно, будто стреляли из охотничьего ружья.
Водитель вздрогнул, выронил оружие и стал оседать на землю. Иван ничего не успел сообразить, как Франсуаза, пышногрудая скромница, вдруг прыгнула в сторону, перекатилась, вскочила на ноги, и в руке был пистолет.
Еще выстрел, пуля ударила стоящего возле входа в грудь, он качнулся к стене, повернул оружие к залу.
Третьего выстрела официантка сделать не успела — Иван нажал на спуск. У «призрака» почти нет отдачи. И стреляет он почти бесшумно, только четко, без особой спешки, стучит затвор. Стук-стук-стук-стук-стук…
Разлетелась ваза с цветами на последнем столике, опрокинулся стул, две пули ударили в грудь Франсуазе, одна — в лицо. Пистолет выпал, девушка прижалась щекой к стене и медленно сползла на пол, оставляя на белой стене красный мазок.