— Спокойно, — прохрипел ТэТэ. — Спокойно…
Он вернулся к стулу, сел, с видимым усилием разжал кулаки.
— Ну, молодец, — восхитился Круль. — В самый последний момент…
— Ничего, — медленно выговорил Токарев. — Ничего. Я стерплю. Мне много чего еще нужно будет стерпеть…
— Точно, — кивнул Круль. — Совершенно точно. А я знаю, какие рекомендации дам нашим специалистам. Чем они тебя достанут, помимо огня, серы и раскаленной сковороды.
— Когда ты собирался мне предложить отринуть рай? — спросил Иван тихо.
— Не знаю… Точно не решил, готовился…
— Ты готовился или еще кто? — вмешался Круль.
— Не твое дело. Я бы сам с тобой поговорил, Иван. Вся моя группа замкнута на меня. На случай, если…
— Понятно. И есть другие?
— Откуда я знаю? Мне об этом знать не положено. Что-то разработано, чтобы с моей смертью, со смертью других Отринувших не погибло все движение… Да мы и не рассчитываем на долгий срок. Мы должны успеть сделать все за несколько лет. Максимум — за десять.
— Зачем так спешить? — Круль щелкнул языком. — Давайте через тридцать — к столетию Возвращения. И что, собственно, вы планируете?
Токарев молча посмотрел на Круля, тот сделал невинное лицо.
— Мы хотим уничтожить Игольное Ушко, — сказал Токарев. — Как минимум. И уничтожить Службу Спасения…
— Уничтожить, уничтожить… А Созидать вы собираетесь?
— Нам это не нужно, мы должны только расчистить поле от камней и сорняков…
— Убивая и натравливая людей друг на друга?
— Даже убивая и натравливая! Даже так! Нужно что-то делать, раз Церковь не собирается принимать меры. Дьявол стал другим, изменил методы, а Церковь…
— Точно, — согласно кивнул Круль. — Совершенно точно — Церковь увязла в древности, в причастиях и отпущениях. Глубокая древность. Даже Новый Завет выглядит каким-то ветхим.
— Выглядит. Дьявол — повелитель лжи. Он всегда лгал, заманивая души в свои сети. Он не мог говорить правду…
— Враки! — снова засмеялся Круль. — Он мог. Мог. Но не хотел. Не было нужды, потому что была вера. Он был противоположностью веры, а значит, неверием. Хотя, если честно, это не совсем понятный момент во всем происходившем. Дьявол-то как раз в Бога верует… Или нет, не верует. Знает точно и выполняет Его законы. По-своему, но неукоснительно. И он этим отличался от людей до Возвращения. Они верили, а он — знал. И тут Господь вернулся… И все стали знать о том, что Он есть, что достаточно выполнять законы и получишь награду. Выполнишь команду «Апорт!» и получишь сладкую конфету. И стало казаться, что все слишком просто. Сделал — получи. Не сделал — не получи. Где место Дьявола в этом раскладе? Я вас спрашиваю?
Круль сделал паузу, словно действительно собирался выслушать ответы собеседников, но Иван закрыл глаза, а Токарев опустил голову на руки, лежавшие на спинке стула.
— Никто не хочет ответить? — удивился Круль. — Тогда отвечу я. Нет места Дьяволу при таком раскладе. Понятно даже идиоту, что Князь Лжи будет лгать. Значит, понял наш Старик, нужно менять имидж. Поскольку в аду всегда много имиджмейкеров и рекламщиков с политиками, была создана креативная группа по разработке новой концепции. Я с ними общался — потрясающие ребята, циничные и беспощадные. За один слоган «Дьявол не лжет!» им можно было бы дать рекомендацию в Рай. Если бы этот номер прошел, естественно. Но Раю маркетологи с имиджмейкерами без надобности. Абсолютно. И никто себе даже не представляет, что именно его ждет в раю. Что это за наслаждения, которые стоят всех мучений и воздержаний при жизни. Бог молчит, ангелы молчат, люди болтают, но кто им верит, людям? А Дьявол — не врет.
И никто не может ему помешать в этом, ибо есть свобода воли и не положен предел проискам Дьявола среди людей. Он может захватывать души любым способом, так почему не честностью? Почему он не может держать своего слова, спрошу я вас?
Голос Круля патетически взлетел, если бы Круль не был связан, наверняка взмахнул бы рукой. Лицо его приобрело вдохновенное выражение, насколько вообще может выглядеть вдохновенным лицо со сломанным носом и глазами, заплывающими черно-синим.
Токарев не мешал ему говорить, а Иван не знал, что именно сейчас можно сказать, — все выглядело слишком нереальным. Слишком. Их только что хотели пытать и убить. Их скоро будут пытать и калечить, но так, чтобы не дать умереть. А Токарев затеял этот теологический спор, в который Круль вступил с таким азартом и даже вдохновением.
Безумие.
В комнате пахло безумием и кровью. И безумие овладевало людьми, находящимися в этой комнате.