– Разумеется.
– Вы понимаете, в таких случаях очень легко пророчествовать и самому осуществлять пророчества. Худ кивнул.
– Кто это сделал, пока неизвестно?
– Совершенно неизвестно. Все в один голос осудили террористический акт, даже правительство Северной Кореи. Но правительство не может выражать мнение экстремистов, так что кто знает?
Из другого угла комнаты отозвался министр обороны:
– Северные корейцы всегда осуждают терроризм, даже если террористами являются они сами. Они осудили тех, кто сбил пассажирский лайнер компании «КАЛ», а сами тем временем копались в его обломках в поисках шпионских камер.
– Между прочим, они их нашли, – словно про себя заметил Линколн, присоединяясь к коллегам.
Наливая себе кофе, Худ размышлял над политикой КНДР, которая неизменно сводилась к принципу. «Сначала стреляй, потом разбирайся». Последний раз он был в этом кабинете, когда, русские сбили литовский самолет-шпион, и президент решил не слишком давить на правительство России. Худ на всю жизнь запомнил, как тогда Линколн встал и спросил:
– Как вы думаете, что сказали бы руководители других стран, если бы мы сбили иностранный самолет? – И сам же ответил:
– Нас бы публично распяли!
Линколн был прав. Почему-то при оценке действий США неизменно использовались иные критерии.
Худ занял место на северо-западной стороне стола, самое далекое от кресла президента. Ему нравилось наблюдать, как другие с наслаждением играют властью, а для этой цели лучшего места было не найти. Лиз Гордон, ведущий психолог Оперативного центра, учила его, как понимать язык жестов. Сложенные на столе руки означают добровольное подчинение, прямая поза – самоуверенность, если же человек подался вперед, как бы умоляя:
«Посмотрите на меня!», значит, он неуверен в себе, тогда как склоненная на плечо голова означает снисходительно-покровительственное отношение.
– Представьте, что во время спора противник подставляет вам подбородок, – говорила Лиз. – Он провоцирует вас на удар, потому что уверен, что вы не ударите.
Не успел Худ опуститься в кресло, как хлопнула дверь и послышался громкий голос президента Соединенных Штатов Америки. Два года назад, во время предвыборной кампании, один обозреватель заметил, что Лоренс перетягивает колеблющихся на свою сторону только благодаря своему голосу, который, казалось, рождался где-то очень глубоко и, достигая уст, набирал мощь, приобретал олимпийское величие. Благодаря своему голосу и немалому росту – шесть футов четыре дюйма – Лоренс смотрелся как достойный кандидат в президенты, хотя до сих пор расходовал этот капитал главным образом на оправдания после двух довольно крупных внешнеполитических ошибок. Первая заключалась в поставках продовольствия и оружия бутанским повстанцам, выступившим против деспотического режима в своей стране; неудавшаяся революция закончилась тысячами арестов и казней и невиданным усилением диктаторского режима. Вторая ошибка была связана с пограничным спором между Россией и Литвой. Американцы предпочли дипломатию в лайковых перчатках, в результате чего Москва не только отхватила часть литовской земли, но и разместила на территории Литвы свои войска, что привело к массовому бегству из оккупированных районов к Каунасу, голодным бунтам и сотням смертей.
Пострадало доверие к правительству США в Европе, пошатнулась репутация президента на Капитолийском холме, и теперь Лоренс не мог допустить ни одного неверного шага, тем более в отношениях со старым союзником.
Советник по национальной безопасности Берков разве что не помог президенту сесть в кресло, зато налил кофе себе и Лоренсу. Они сели, и президент заговорил, прежде чем другие участники совещания успели занять свои места.
– Джентльмены, – начал Лоренс, – как вам известно, час пятнадцать минут назад в Сеуле, перед дворцом Кионгбок был взорван фургон с акустической аппаратурой. Убиты десятки зрителей и политических деятелей. Пока КЦРУ не имеет представления о том, кто это сделал, каким образом и с какой целью. Не было никакого предупреждения о готовящемся террористическом акте, никто не взял на себя ответственность за него.
Посол Холл не делал никаких официальных демаршей, лишь повторил, что мы поддерживали и поддерживаем правительство и народ Южной Кореи, и я уполномочил пресс-секретаря Трейси подготовить соответствующее заявление. Посол Холл также официально осудит акт терроризма. – Президент сделал паузу. – Эрни, если это дело рук Северной Кореи, то какова будет наша стратегия?