Обед Оле принесли в комнату, вернее, поставили поднос под дверью. Вечером позвали гулять.
— Самое время познакомиться, — начал мужчина, когда они отошли от дачи метров сто. — Меня зовут Олег Михайлович. Мы с вами пройдемся немного и поговорим. Если не возражаете, на русском.
Только тут Оля заметила, что за ними следует человек, да и впереди идет мужчина с собакой.
— Итак… Вы владеете немецким. Знакомы с их культурой быта. Про семью не спрашиваю, мы уже навели справки. Меня интересует другое — кто дома говорил на немецком?
— Соседка, — Оля ответила так, как научил ее дядя Николай.
— Допустим. А она откуда знала?
— Я не спрашивала. Мне казалось, что это обычное дело, что ли. А ей было приятно с кем-то поговорить.
— А писать, читать? — продолжал расспросы Олег Михайлович.
— Это уже в школе. У нас был кружок, его вела учительница труда. К ней, кроме меня, никто не ходил. Вернее, сперва ходил почти весь класс, а потом осталась я одна.
— Ваша соседка и учительница общались между собой?
— Нет. Они даже не были знакомы. Я как-то не догадалась их познакомить. Понимаете, учительница думала, что это она меня научила так быстро говорить.
— То есть ты лукавила, — перешел на «ты» Олег Михайлович.
— Немного. Вы правы.
Они погуляли около часа, разговаривая о незначительных, по мнению Оли, предметах, и в полной темноте вернулись в дом.
Целую неделю Оля занималась с немкой: накрывала на стол, стирала, вышивала, читала…
— Помни главное: во всем должен быть идеальный порядок. Белый крахмальный передник. Хорошее мыло на видном месте. Обмылок — в стирку. Ничего не должно пропадать. Покупать надо всегда в одном месте. Сначала спрашивай цену. Качай головой. Все должно казаться дороговатым. Любуйся природой. Восхищайся чужими детьми. Понимаешь? Бесконечно хвали кошку, собаку… Так принято. И никаких серьезных разговоров.
— Дитя мое, — однажды вечером сказала фрау. — Я не стану рассказывать господину Олегу про то, что я поняла о тебе. Ты росла с прислугой — это очень заметно. У тебя дома все говорили на немецком. Ты росла в нашей культуре. Это не мое дело, но будь внимательна. Иначе к тебе возникнет слишком много вопросов. А мне почему-то кажется, что тебе не захочется на них отвечать.
— Спасибо, фрау.
— И еще. У тебя отчетливое швейцарское произношение. Очень четкое. И ты не склонна перенимать чужое. А это свидетельство того, что ты говоришь на этом языке с рождения. Я права?
— Не знаю, фрау. Я умею говорить только так.
Потом все куда-то исчезли. И Оля терзалась сомнениями. Через пару дней снова появился Олег Михайлович.
— Собирайся. Мы уезжаем.
— Я вернусь в институт? — обрадовалась Оля.
— Нет. Мы поедем на базу, где с тобой будут заниматься другие люди. Ради собственной безопасности не рассказывай, где ты была и что видела. Хорошо? Ни при каких обстоятельствах не узнавай нас.
— Простите?
— Я имею в виду на улице, где-нибудь еще. Если только на это не будет дополнительной команды. Это понятно?
— Да.
Бабушка еще в детстве научила Олю говорить кратко и отвечать только на поставленный вопрос: «Спрашивают на улице, куда идешь? Отвечай — в школу. И все. Без деталей: первый урок математика, второй — история».
Ехали долго, сначала через пригород, потом через всю Москву. Приехали за полночь. На крыльце дома, похожего на барак, Олю встретила грузная женщина и провела ее на второй этаж.
— Это твоя комната, — не слишком приветливо по-русски сказала она. — Туалет в коридоре. Стучись. Душ там же. Полотенце дам. Суши у себя. Раздетая не бегай. Все.
Душ… Это благословение божье для человека, который мылся всю жизнь в тазике, экономя каждую каплю теплой воды.
«Какое счастье! — думала Оля. — Жаль мыла нет хорошего».
Утром Олю вызвали. Встреча с куратором, так следовало именовать солидного и строгого дядечку в военной форме без знаков отличия, произошла в беседке. Наверное, вокруг было красиво. Но сейчас все утопало в огромных сугробах.
— Что ж, Ольга. Будем работать. Характеристики на вас получили. Ваши дядя с тетей — партийные работники. Отец — командир Красной армии, геройски погиб. Домохозяйка — член партии с дореволюционным стажем, знакомая дяди. Заниматься будете с профессором из Германии. Главное — это язык и его тонкости. А еще манера поведения. Я бы сказал — ожидаемое поведение. Это понятно?
— Да.
— Вопросы?
— Для чего все это? — Оля постаралась убрать из голоса тревожные ноты, у нее получилось.