Максимум, чего она добилась, так это того, что в камеру принесли матрас и пару тонких «солдатских» одеял. Цыганки сразу забрали это добро себе, улегшись спать «валетом». Что касается Терезы, то она остаток ночи просидела рядом с этим мужчиной, – он скорчился на голом деревянном топчане – то щупая его пульс, то набрасывая на него сверху свою шубейку… Его тоже, как и ее саму, трясло и колотило – то ли от холода, то ли от нервов…
Увели его утром, в десятом часу, после пересменки. Тогда же – Тереза видела это через решетчатую перегородку – из соседней камеры вывели Антона: он держался за голову и шаркал ногами, как древний старик…
Прошло еще часа два или три – у нее при обыске отобрали наручные часики, равно как и дамскую сумочку, поэтому время она определяла весьма приблизительно.
Женщин по очереди выводили в туалет; принесли какую-то бурду, отдаленно напоминающую какао; около десяти утра пришли за «чавелами». Спустя полчаса повели на допрос «тетеньку»; девушка, порезавшая на «танцульках» подружку, кажется, уже немного пришла в себя и сидела теперь тихая и потерянная, уткнувшись невидящим взглядом в одну точку…
Тереза спросила – через решетку – у проходившего мимо милиционера, сколько ей еще тут «сидеть» и почему ею никто не занимается. Тот сказал: «Я вам не справочное бюро. Придет и ваша очередь… ожидайте».
Спустя час примерно она невольно подслушала один разговор, показавшийся ей прелюбопытным.
В коридоре ИВС, рядом с перегородкой, переговаривались двое местных сотрудников – старший лейтенант и сержант, оба из заступившей утром на дежурство смены.
– Коля, ты слышал новость? – сказал старлей. – Только что наши приехали из райбольницы! Говорят, что тот парень, который жаловался на боли в голове… в обмороки тут падал… сдернул оттуда! Ни фига себе «контуженный»…
– Что?! Это который? Их же тут двое таких было?
– Ну да, вое. Обоих и повезли в «районку», врачам показать. Вот один из них как раз и «подорвал»…
Тереза и сама не заметила, как оказалась почти у самой решетчатой перегородки; ее слух был напряжен до предела.
– Тот, что постарше? У которого голова забинтована?
– Нет… молодой сбежал. Прямо из больницы ушел! С ними только один из наших поехал, народу-то не хватает…
Последние фразы она едва расслышала: эти двое вразвалочку прошествовали по коридору мимо ее камеры и исчезли за углом.
«Антон?! – мелькнуло у нее в голове. – Получается, что он… он сбежал из больницы, куда его повезли вместе с «бомжом»?! Вот это поворот… А ведь парень настоящий герой! Надо же, как все неожиданно повернулось».
В половине второго пополудни наконец настал и ее черед.
– Присаживайтесь, – сказал мужчина в форме капитана милиции (кроме него в кабинете более никого не было). – Старший оперуполномоченный Хромченко. Ну что, гражданка… – он заглянул в паспорт, – Ильина Вера Николаевна? Так что нам с вами прикажете делать?
Тереза, признаться, как-то даже опешила. Просидев вечер, ночь и первую половину дня в каталажке, она ожидала, что с ней будут разговаривать по-другому. А именно: жестко, без всяких околичностей. Она промолчала, потому что решительно не знала, что ей сказать.
Капитан какое-то время изучал записи в ее паспорте. Потом поднял на нее глаза, поинтересовался:
– Вы были замужем?
– Что? А… ну да, была.
– Развелись? А при разводе оставили свою девичью фамилию? Гм…
– Послушайте… Я не понимаю, какое отношение…
– Вам не надо понимать. Вопросы здесь задаю я, – капитан перелистнул еще две или три страницы. – Детей, я так понимаю, у вас нет?
Тереза молча пожала плечами.
– В Москве вы проживаете… вернее, проживали… с две тысячи третьего года? Прописаны были в Черемушках… на Обручева… – он скороговоркой, под нос, произнес записанный в паспорте адрес. – Выписаны из адреса… в сентябре минувшего года. Вы у родственников были прописаны?
– Да, у родственников.
– У кого именно?
Она сглотнула подступивший к горлу комок.
– По этому адресу проживала моя сестра. Квартира была записана на нее…
– Была? А почему вы говорите в прошедшем времени? Сестра что, переехала в другой адрес? А вас, значит, к себе не захотела «перепрописать»?
Тереза повернула голову в сторону забранного в решетку окна. Ответила после слегка затянувшейся паузы.
– Моя сестра погибла. Ее сбила машина. Вместе с мальчиком, ее сыном. Какие еще будут вопросы, гражданин начальник?