— Отлично, — сказала она. — Значит, пока ты еще не в футболке?
— Нет. Сейчас я в летнем платье. И сверху кофточка. А футболка лежала в багажнике. Больше мы ее не видели. Да, мама?
— Да.
— Клио, это трудно, но теперь попробуй себе представить, что за рулем «привратник».
Клио перевела дыхание. Она еще крепче зажмурилась, а руки подняла к груди.
— Отлично. Ты запомнила его джинсы. Твоя мама говорит, что лучше всего ты запомнила именно его джинсы с петлями. Ты их хорошо разглядела?
— Не совсем. Он ведь сидел.
— Он сидел перед тобой. Где обычно сидит папа?
— Да. Папиных ног я тоже не вижу.
— А руки? Его руки ты разглядела?
— Да.
— И что тебе запомнилось?
— Он был в…
— В таких смешных перчатках, — напомнила ей Симона.
— В таких смешных перчатках. Как у зубного врача. Офицер ГИЖОДа бросила взгляд на Кэффри, продолжавшего ходить туда-сюда. Он думал о перчатках. Результаты биоэкспертизы по «ярису» еще не пришли. Наличие перчаток показала запись видеокамеры на выезде с автостоянки. Угонщик, стало быть, думал об отпечатках пальцев. Отлично.
— Что-нибудь еще? — продолжала сержант. — Большие руки? Маленькие?
— Средние. Как у папы.
— А теперь важный вопрос, — с расстановкой продолжала женщина. — Ты можешь вспомнить, где были его руки?
— На руле.
— Все время на руле?
— Да.
— И он их ни разу не снимал с руля?
— Э-э… — Клио открыла глаза. — Нет. Только, когда он остановился, чтобы меня выпустить.
— Он перегнулся через сиденье и открыл дверь изнутри?
— Нет. Он попробовал открыть, но мама защелкнула кодовый замок безопасности. Ему пришлось выйти и обойти вокруг. Как это делают мама и папа, чтобы выпустить меня из машины.
— Значит, один раз он потянулся, пытаясь открыть дверь изнутри? При этом он к тебе притронулся?
— Да нет. Только задел руку.
— А когда он вышел из машины, ты разглядела его джинсы?
Клио смерила сержанта выразительным взглядом. И посмотрела на мать, как бы говоря: во дурдом! сколько ж раз им все объяснять?
— Да, — неспешно отвечала она с таким видом, будто заново вспоминает. — Они были с петлями. Как у скалолаза.
— А так все нормально? Ширинка не расстегнута, как если бы он собирался в туалет?
Девочка нахмурилась, явно озадаченная вопросом.
— Нет. Возле туалета мы не останавливались.
— Итак, он обошел машину, открыл дверь и выпустил тебя?
— Да. А потом уехал.
Настенные часы неумолимо тикали, напоминая о безвозвратно потерянном времени. Каждый прошедший час давил на Кэффри, как еще один кирпич, положенный ему на плечи. Он остановился за спиной у Клио и жестом показал сержанту, чтобы та закруглялась.
— Давайте, — подстегнул он ее словесно. — Уточните маршрут.
Женщина строго подняла брови, изобразила на губах улыбку и как ни в чем не бывало снова повернулась к девочке.
— Давай вернемся на автостоянку. Представь: ты в машине, «привратник» отталкивает твою маму…
Клио снова зажмурилась и приставила пальцы ко лбу.
— О’кей.
— Ты в летнем платье, потому что день теплый.
— Жаркий.
— Много цветов. Видишь цветы?
— Да… в поле. Большие красные. Мама, как они называются?
— Маки?
— Точно, маки. И белые, перед живыми изгородями. Такие пузатенькие, на длинных ножках. И еще белые, похожие на трубы.
— За окном видны только цветы и живые изгороди или что-то еще?
— Э-э… — Клио наморщила лоб. — Еще дома. И снова поля, и это место с олененком.
— Место с олененком?
— Ну да. Бэмби.
— Что за Бэмби? — вклинился в разговор Кэффри.
— Завод по изготовлению грушевого сидра в Шептон Моллет, — пояснила Симона. — Там есть статуя. Огромный олень из стекловолокна. Она его обожает.
— Что-нибудь еще? — спросила женщина.
— Разные дороги. Много поворотов. Снова дома. Еще блинная, которую он мне пообещал.
Повисла короткая пауза. До всех вдруг дошло: она сказала нечто, о чем не говорила на первом собеседовании. Взрослые переглянулись.
— Блинная? — переспросил Кэффри. — Ты о ней раньше не говорила.
Открыв глаза, Клио увидела, что все взгляды устремлены на нее. Лицо у девочки вытянулось.
— Забыла, — она как будто оправдывалась. — Просто забыла, вот и все.