Спасибо Петру Ильичу, что он написал для Лизы эти арии: в сцене у Зимней канавки не только музыку, но и стихи. «Пиковая» Пушкина и «Пиковая» Чайковского сопрягаются только маленькими-маленькими краями. Очень маленькими. Несмотря на это, попытки драматических режиссёров многих поколений «поженить» их, «вернуться» к Пушкину, продолжаются.
Но на этом пути более или менее преуспел лишь гениальный Мейерхольд в своей постановке 1935 года в Малом оперном, ныне снова Михайловском театре. Почти все участники того спектакля сгинули в тюрьмах и лагерях, и лишь Надежда Львовна Вельтер, исполнявшая роль Графини, рассказывала о нём много интересного. У Мейерхольда это было музыкально-драматическое действо, со вставками пушкинского текста, так же, как в нашем ярославском спектакле.
Я ни секунды не сомневаюсь в том, что Чайковский, если бы захотел, написал бы потрясающую музыку и на «чистый» пушкинский сюжет о том, как в итоге обдёрнулся Герман и как он закончил свои дни в 17-м нумере Обуховской больницы. Но кого среди «чистой» театральной публики заинтересовала бы опера без любовной драмы, без развёрнутых арий тенора и примадонны, без мелодраматической развязки? Многое в «Пиковой даме» объяснимо именно принятыми условностями оперного театра, с которыми Чайковский не мог не считаться.
Надежда Львовна Вельтер в роли Графини
И при всей моей любви к роли Лизы я понимаю, что в опере у Петра Ильича совсем не она самый интересный образ. Как вокально, так и сценически. Недаром Фёдор Иванович Шаляпин на склоне лет жалел, что не мог петь Германа. И мне, будь воля моя, хотелось бы петь не Лизу, а Графиню. Поскольку именно они – та опора, на которой держится рассказанная музыкой Чайковского петербургская трагедия.
М. А. Славина – Графиня («Пиковая дама» П. И. Чайковского). Мариинский театр. Премьера. 1890 год.
Ведьма навсегда
Графиня – это классическая Ведьма. С прописной буквы. В самом высоком смысле этого слова. Как Кармен! Только у Кармен лоска поменьше, если не вовсе никакого, и нарывается она на своего «Германа» значительно раньше. Образцово-показательная femme fatale – роковая женщина. Страшная, очень страшная – и вместе с тем магнетически-притягательная женщина. Как огонь. Как Океан. В точности по Пушкину: «всё, всё, что гибелью грозит…».
И даже в известном смысле то, что французы же называют femme sans age – женщина без возраста. Не в том только смысле, что она для своих лет неплохо выглядит – хотя, по одной из версий, Графине чуть больше пятидесяти и реплику Чекалинского про осьмидесятилетнюю каргу приходится признать не более чем ярким литературным образом. Mot, по определению тех же французов.
Тут о другом. Во-первых, сознательно или нет, в опере перемешаны времена. Графиня в спальне напевает арию Лоретты из оперы Гретри «Ричард Львиное Сердце», премьера которой состоялась… в 1784 году! Если даже допустить, что действие «Пиковой дамы» происходит в 1796 году, последнем году жизни Екатерины II, то получается, что Графиня «певала» в Шантийи уже в очень солидном возрасте! Какую молодёжь она тогда могла бы сводить с ума? Но почему не предположить, что братья Чайковские сделали это намеренно? Тогда она действительно выходит sans age, в значении – вне хронологии!
А во-вторых, Графиня – женщина, которая, очень по-разному правда, притягивает мужчин в любом возрасте. Об этом и говорит Герман: «Пытливый взор не в силах оторваться / От страшного, но чудного лица!» И у Пушкина, и Чайковского она – монолит, женщина с невероятной статью, которая знает всё.
Повторюсь, она – Ведьма! От слова – «ведать». Когда-то она была невероятно хороша, от любви к ней умирали мужчины… С тех пор много воды в Неве и в Сене утекло, телесные оболочки поблёкли, потускнели, но по-прежнему она и свою жизнь, и жизни многих из тех, кто вокруг неё, запросто и привычно наматывает на палец, кружит в каком-то совсем уж бешеном торнадо.
Да так, что те сами не очень понимают причин этого. Граф Сен-Жермен, этот мини-дьявол со своими тремя картами попутал – и её, и их. Ни точной даты рождения, ни происхождения, ни даже настоящего имени графа мы не знаем. Да был ли он вообще графом? А был этот человек многих реинкарнаций, между прочим, не только провокатором и искусителем, но и очень способным писателем и композитором, чьи сочинения не забыты до сих пор…