Вечером, около шести часов, со стороны пруда стали доноситься звуки музыки, в основном детский репертуар. Принаряженный народ чинно стекался к сколоченному на берегу павильону с вывеской «Харчевня Три пескаря». А впереди родителей торопились сами и подгоняли родителей дети — открытие заведения решено было ориентировать на детей. Заслужили, учились всю зиму, несмотря ни на что, и продолжат учится и дальше. Летние каникулы, длинной в три месяца, по образцу двадцать первого века — признали преждевременными и даже вредными. Две недели с середины мая до начала июня, и две с августа до первого сентября — таково было общее решение ответственных за образование. И одобренное императором. Так что праздник дети честно заработали, и по обещаниям взрослых — эти мероприятия в харчевне будут регулярно, в зависимости от успеваемости и поведения, само собой.
Часов до девяти от харчевни доносились счастливые детские голоса, перемежаемые и музыкой, и взвизгами, но всё хорошее когда-нибудь заканчивается и вот уже дети, усталые, но довольные и счастливые — потянулись назад, по домам. Только совсем уж маленькие возвращались в сопровождение матерей, а в основном — под присмотром старших братьев и сестер. Нетрудно было догадаться, что взрослые предпочли остаться на вторую часть торжественного открытия, с цензом — восемнадцать плюс. И грянувшая от первого торгово-развлекательного центра в этой эпохе песня на это недвусмысленно намекала. По всей видимости — ещё и громкости прибавили, для непонятливых и запаздывающих, на все Попадалово разносилось:
' Заходите к нам на огонёк
Пела скрипка ласково и так нежно
В этот вечер я так одинок
Я так промок, налей, сынок
Дома ждёт холодная постель
Пьяная соседка, а в глазах — похоть
Здравствуй, старый друг, метрдотель
Мадемуазель, привет, Рашель!' А. Розенбаум
Ермолов вот уже минут двадцать оббивал порог дома участкового — Маня задерживалась, прихорашиваясь. А когда она вышла — ахнул:
— Какая ты у меня!!!
— Какая? — Загадочно посматривая на него, спросила Маня, накручивая на палец завитый с помощью плойки локон. Это была целая спецоперация, накрутить кудри в медцентре, где было электричество и не попадаясь на глаза Лёхе прошмыгнуть домой в платочке, чтоб вечером предстать перед ним во всей красе. Сразив наповал.
— Отвал башки! — Честно сознался подполковник, решив, что никакие куртуазные комплименты его эпохи не в силах выразить всю гамму охвативших его эмоций. А вот одно из часто употребляемых Егором выражений подходило лучше всего.
Мария довольно тряхнула головой, церемонно взяла его под руку и они заторопились на звуки музыки. У самого павильона их перехватил Егор, посетовал, что Ксюша отказалась от посещения этого мероприятия. Девятый месяц беременности — хороший аргумент для отказа посетить кабак. Маня её решение одобрила, ну а Егора взяли в свою компанию, чтоб не скучал или не влип опять во что-нибудь, без присмотра. У него это как поздороваться, и как всегда — ничто не предвещает…
— Какая же из вас пара, прямо глаза и душа радуется! — Не удержался Егор от комплимента, по быстрому докуривая самокрутку у дверей харчевни, в то время как Маня с Лёхой его терпеливо дожидались. — Ты, Лёха, правда страшноват, не дай бог такого ночью в переулке встретить. — Заметив возмущение приятеля, примирительно добавил. — Зато любой мудак десять раз подумает, прежде чем в сторону Мани косо посмотреть, не говоря уже о подкатах! У меня как камень с души упал, когда вы познакомились! Манюнь, а ты чо как овца кудри накрутила? Такие волосы шикарные и плойкой уродуешь!
— Бросай свой хабарик и пошли уже! — Почти прошипела Мария.
— А знаете, дорогие родственники, за что я вас особенно люблю⁈ — Сделав эффектную паузу, дождавшись любопытства в глазах пары, затушил окурок в урне и покровительственно продолжил. — Вот вы по отдельности просто невыносимые, Маня язвит беспрестанно, ты, Леха, тоже не подарок и за словом в карман не лезешь. А когда вдвоем, так прямо идиллия какая-то, аж сердце щемит от умиления! Ну чо встали, я же любя! Пошли окунемся в чад и угар кутежа!