Прибыв в Сатку — незамедлительно был задержан казаками и людьми из тайной экспедиции, к императору его никто сразу не пустил. Вместо этого, подумать только — два дня мурыжыли, подвергнув досмотру немаленький багаж, при этом удивляясь, на кой ляд барину столько рухляди с собой возить. Быдло-с! Не понимают, что не абы куда ехал, а к царскому двору! Там, чтоб в грязь лицом не ударить — в одном наряде нельзя кряду появляться! Живо за спиной кости перемоют, обозвав Строгановых нищеёбами!
На исходе второго дня прискакал посыльный с бумагой, разрешающей графу Павлу Строганову проезд через Известковое и Айлино-Мордоское в Попадалово. На ночь срываться с места не стал, дождался утра и лишь тогда выехал в конечную точку маршрута. И за эти тридцать с небольшим верст, через горы, реку и несколько деревень — останавливали графа шесть раз, тщательно проверяя бумагу с печатью и подписью, именуемую пропуском. Недобро посматривая на проезжавших навстречу обычных крестьян, которых никто не останавливал — Павел все больше мрачнел. А уж поведение крестьян — было за гранью. Самодовольные, перед ним не склонялись, даже оглядывали его выезд из трех загруженных до верху повозок с ленцой и скукой. Глянул бы кто из его крепостных так — вмиг на конюшню, паршивца!
Заехав в село, Павел изо всех сил сдерживался, чтоб не крутить головой во все стороны, блюдя честь и достоинство дворянина. И совсем уж нечеловеческих усилий стоило ему сдержаться, заслышав переговоры двух подростков, с деловым видом кативших тачку непонятно с чем. Что больше всего потрясло графа, так это их внешний вид и одежда. Во первых, они однозначно были инородцами. Во вторых, без всякого сомнения — потомки. А их диалог нарушил последние остатки спокойствия и душевного равновесия, ввергнув в смятение.
— Зырь, Фанис, какой индюк расфуфыренный нарисовался, не сотрешь! Полюбасу с Питера!
— Не, Рашид, — авторитетно заявил его товарищ, мазнув по графу взглядом и дальше принявшийся толкать тачку. — это не наш, не русский. Нормальные люди в париках по жаре не ездят, это петух какой-нибудь гамбургский! Помогай давай, чо ты, дикарей не видел⁈
Ну тут что есть, то есть — голову под париком и треуголкой припекло изрядно, и в полуобморочном состояние наконец то добрался до Павла Петровича. Крестный встретил его в весьма раздраженном состоянии, сразу же желчно оповестив, что Александр крупно провинился и находится под домашним арестом. На неопределенное время, до избрания наказания. Этой новости граф ничуть не удивился, гораздо больше его поразил расхристанный вид императора, без парика и в какой-то невообразимо-простецкой одежде, вроде крестьянских рубищ.
Высказав неудовольствие по поводу наследника, самодержец подобрел, осведомился о здоровье батюшки и поинтересовался целью приезда. Павел Александрович ответил не таясь, что послан отцом, впитывать знания и передавать их дальше. Пермские заводы завсегда ковали мощь державы, не посрамят и сейчас! Тут император и вовсе обрадовался, заверив, что дело найдут, лишь бы усердие выказывал и не ленился. После ознакомления всех условий и оформления подписки о неразглашении…
Видя состояние только что прибывшего, списал все на дорогу и тяготы, распорядившись слуге устроить графа. При этом предупредил, что жилищные условия не ахти. Но ничего — и князья, и бароны уживаются и не жалуются. А уж Пашке, как молодому и опытному путешественнику, такое привычно. Слуга отвел его в башкирскую юрту, пояснив, что вскоре сколотят топчан для него, а пока отдохнуть на свободном может. Хозяева в компьютерном классе и не будут в претензии. Лакей ушел, оставив графа в одиночестве и прострации — обозревать десяток сколоченных из досок лежанок, на одной из которых Павел благополучно уснул, лишь бы забыться и не видеть всего этого…
А ближе к вечеру его, голодного и растерянного — разбудили сановники. И к счастью — встретил знакомых. Тут же его вкратце постарались ввести в курс дела, однако ещё больше запутали. Посмеявшись на растерянностью — приободрили: «Обвыкнешься, это ты ещё компьютера не видел и фильмов!» О том, что натворил Александр — толком тоже не знали, только в общих чертах, что-то они с компьютерщиком натворили, то ли техник наследника под монастырь подвел, то ли Александр его подбил свернуть на кривую дорожку. Сошлись на том, что скорей всего оба хороши.
Обрадовали Павла, что тот вовремя приехал и велели собираться — на открытие харчевни. Граф уже ничему не удивлялся, послушно переоделся, чем вызвал очередной шквал насмешек. Сами не последние в государстве люди были одеты подобно императору. Павел спорить не стал, лишь вздернул подбородок и продолжил облачаться, как и подобает графу. Эти пусть хоть голышом ходят, а он чести фамилии не посрамит! И на улице посвежело…