К обеду во дворе у председателя стали собираться. Те, кого звали — проходили во двор, незваных — отправляли по домам, наказав собрать всех вечером, к шести часам у конторы на общий деревенский сход, где до них доведут генеральную линию партии. Опять курился дымком мангал, у которого сегодня хозяйничали два городских рыбака, процентов на девяносто поверившие в происходящее. Подошедшие Лёха с Егором, уже удачно вывезшие содержимое магазина, принесли с собой четыре упаковки пива, чтоб и не напиться, и не на сухую сидеть.
«Только тару не выбрасывайте и не портите!» — рачительно предупредил всех Лёха и высказал свои соображения по поводу того, что лафа кончилась, и из города больше ничего не привезут.
Серёга до обеда провел обход по местным притонам и неблагополучным семьям, в надежде вычислить воришек, обнесших магазин, впрочем — безрезультатно. Донес до собравшихся общее впечатления о настроениях: «Половина с похмелья, половина уже бухие, претензий — дофуя: когда ток дадут, когда хлеб привезут? Если кратко — где им теперь харчеваться? Конструктива — ноль».
— Предложение у меня, мужики, простое, как три рубля, — начал Председатель, — у нас в активе имущество агрофирмы, шестнадцать человек охотников с охотничьим билетом, с десяток без билета, у кого на руках оружие.
— Можешь доставать свою СВТ, Анисим, — хохотнул Серёга, — и ты, Расул, сейчас лучше оружие под рукой держать.
Захар постучал шампуром по тарелке: «Я ещё не закончил» — участковый замолчал.
— Знаем друг друга всю жизнь. Из минусов: мы в петровской эпохе…
— В екатерининской! — Пискнула акушерка Света и смущенно примолкла.
— Не суть! — отрубил Захар. — Мы крестьяне, как есть. А в глазах местных, ещё и неприлично богатые, странные крестьяне. Сейчас несколько сословий, если не ошибаюсь, так вот крестьяне самые бесправные. Сейчас мы либо объединимся, в первую очередь создав силовую составляющую, которая и отпор дать сможет, и внутри порядок держать. Либо нас тут похолопят и в работу на завод, крепостными. Поодиночке точно не получится. Только держаться друга друга, тянуть лямку основную массу сразу в чувство привести. Чтоб не требовали социальных выплат и демократических выборов. У меня всё…
— Колхоз значит создавать, Михалыч? — уточнил Расул.
— Не колхоз, — поморщился Захар, — вон, Анисим жил при колхозе, как жили, Анисим?
— По разному жили, на словах красиво, а на деле, как всегда люди живут. Равенства и справедливости и тогда не было, и в наше время им не пахло, глупо его в прошлом искать. В совхозе я уже работал и за себя, и за несколько дармоедов, хватит. Я с тобой, Захар.
— Патроны беречь надо, мужики! — Провозгласил Поляков.
— Боря, у тебя по сути предложенного возражения есть, при чем здесь патроны?! — немного раздраженно воскликнул Серёга.
— Какие возражения!? — Удивился Ксюхин батя. — У меня хозяйство, скотина, я сам всю жизнь работаю, а тут или пришлые придут раскулачивать, или местные голодранцы. Я и говорю — патронов мало!
Тут собравшиеся загоготали так, что стало понятно, что если и есть у кого возражения, то только к деталям.
«Вечером сход общий, — не то спросил, не то утвердил Расул, — там, я так понимаю, до общего сведения будет доведен новый положняк?»
«Так». — Понимающе взглянул на него участковый.
«По любому будут недовольные, надо пару горлопанов популярных в чувство сразу привести, чем жестче, тем лучше. Меньше потом проблем будет. Лучше бы вообще сразу парочку пристрелить, я даже знаю кого, и рука не дрогнет» — Веско высказался кузнец.
Как ни странно, на это заявление никто не стал ни заламывать рук, вспоминая о правах человека, не протестовать, только Серёга добавил: «Сразу стрелять перебор, конечно, но сценарий правильный. Берем оружие на сход, держимся вместе, недовольство гасим в зародыше и жестко. А потом, возможно, кое кого придется и пристрелить, из непонятливых».
Захар Михайлович налил в кружку пива, постучал по ней шампуром, привлекая внимание и провозгласил: «Мы не будем строить колхоз, мы выживем только в организованной преступной группе. Чтоб не государство нас схарчило, а взяло под свою крышу, за ОПГ „Деревня“!»
Вверх поднялись, встретились и чокнулись кружки с возможно последним пивом из утерянного будущего…
Глава 6
Торжественность момента нарушил сдавленный смешок хирурга, переросший вначале в еле сдерживаемое хрюканье и затем, не в силах сдержаться — он захохотал в полный голос.