4. В этой же части картины изображен Схедий, предводитель фокейцев в походе на Трою, а за ним Пелий, он сидит на кресле, его борода и волосы на голове — белые, и смотрит он на Орфея. Схедий держит в руках кинжал, на голове — венок из травы. Фамирид, который сидит очень близко от Пелия, потерял зрение и, (как у слепого), весь его вид очень печальный; у него на голове — длинные волосы и столь же длинная всклокоченная борода. У ног брошена лира, грифы сломаны, струны порваны. 5. Над ним на скале сидит Марсий, а рядом с ним — Олимп в виде цветущего мальчика, который у него учится играть на флейте. Фригийцы, живущие в Келенах, настойчиво утверждают, что река, протекающая через их город, была некогда этим флейтистом, и столь же настойчиво утверждают, что песня в честь Матери богов была произведением того же Марсия. Они говорят, что если они отразили войско галатов, то это Марсий помог им против варваров — и водами своей реки, и музыкой своих флейт.
XXXI1. Если вновь посмотреть на верхнюю часть картины, то там следом за Актеоном идут Аякс Саламинский, Паламед и Терсит, играющие в кости, выдумку Паламеда. Другой Аякс смотрит, как они играют. У этого Аякса такой вид, какой может быть у человека, потерпевшего кораблекрушение, и морская соль покрывает налетом всю его кожу. Полигнот сознательно собрал в одно место всех врагов Одиссея: Аякс, сын Оилея, сердится на Одиссея, потому что он советовал эллинам побить его камнями за его дерзновенное покушение против Кассандры; а Паламеда, я знаю, как я читал это и «Киприях», убили Диомед и Одиссей, утопив его, когда они отправились на рыбную ловлю. Мелеагр, сын Ойнея, помещен на картине немного выше, чем Аякс, сын Оилея, и, кажется, смотрит на Аякса. У них всех, кроме Паламеда, — бороды. 2. Что касается смерти Мелеагра, то у Гомера сказано, будто Эриния услыхала проклятия Алфеи и по этой причине погиб Мелеагр; напротив, в так называемых "Великих Эоях" и в поэме «Миниада» одинаково сказано, что Аполлон пришел на помощь Куретам против этолийцев и Мелеагр был убит Аполлоном. Что же касается сказания о головне, которую будто бы Мойры, богини судьбы, дали Алфее, с предсказанием, что Мелеагру суждена смерть не раньше, чем в огне не сгорит эта головня, и что Алфея, охваченная гневом, сама сожгла эту головню, — это сказание впервые встречается в драме Фриниха, сына Полифрадмона, "Плевронии":
И не мог уж Избежать своей он гибели; рок смертью ему грозит. Пламя вот пожирало его тут ярко пылающее. Вот горит головня, рук не избегнув страшно жестокой Матери.