Разложение войск продолжалось. 2-й батальон ландштурма Штаде, отправка которого, в отличие от других частей, постоянно откладывалась, минуя все командные инстанции, обратился прямо в военное министерство, в конце концов подкупил железнодорожников и смог – без разрешения – выехать из Сарн. Группа армий просила наказать батальон, однако, предположительно, с тем же отрицательным результатом, как и при прочих самовольных транспортировках.
Батальон ландштурма Глац потребовал немедленно отправить его на Родину. Стоявшие в Полонном части 34-го ландверного полка заявили, что не смогут удержаться в случае натиска с востока, и потребовали подкреплений или вывода до 12 декабря. Житомир был оставлен по приказу штаба 22-го резервного корпуса 14 декабря, а гарнизон его переведен в Новоград. Гарнизоны Кременца и Дубно отступили. Проезжавшие мимо транспорты распространяли самые дикие слухи, в результате 1-й батальон 34-го ландверного полка самовольно оставил место расположения. Военные казначеи – так как это казалось единственным выходом – запрашивали штаб корпуса, можно ли считать им личный состав дезертирами, не выплачивая им отныне никакого содержания, что штаб и подтвердил. В Искоростене гарнизон (1,5 батальона 49-го ландверного полка) был без боя разоружен 13 декабря.
Штаб 22-го резервного корпуса[90] оставил без ответа поступившее к нему 14 декабря требование сложить оружие и 16 декабря вместе с гарнизоном ушел из Новоград-Волынского. 20 декабря он, демонстративно изготовившись к атаке, заставил разрешить пройти корпусу через Ровно, которое 17 декабря было оставлено Баварской кавалерийской дивизией из-за отказа сражаться 1-го ландштурменного полка и конно-артиллерийского дивизиона 5-го полка полевой артиллерии. Украинцы даже поставили германским частям продовольствие на 30 дней.
Штаб корпуса 24 декабря добрался до Луцка, 27-го прибыл в Голобы, а 30-го – в Брест-Литовск, где и принял командование вместо тыловой инспекции «Буг».
В районе 2-й кавалерийской дивизии 15 декабря на 421-й пехотный полк напали большевики. Те, кто делали вид, что собираются обороняться, подвергались риску быть убитыми на месте по приказу солдатского совета. Немецкие солдаты и большевики начали совместную охоту на немецких офицеров. В Екатеринославе 70-я ландверная бригада сложила оружие, так как украинцы взяли в плен 100 человек и угрожали казнить их.
27 декабря приданная 1-му армейскому корпусу баварская 1-я кавалерийская бригада телеграфировала, что приказанный ей марш из Сум в Киев технически невозможен. Если штаб группы армий не примет меры к немедленному выводу, командир бригады собирался продать лошадей и позволить украинцам интернировать часть. Это удалось предотвратить за счет энергичного вмешательства группы армий. Вскоре после этого под нажимом большевиков один из двух полков бригады прошел маршем одной колонной 70 км по глубокому снегу. Штаб корпуса затем предложил первый полк отправить вместе с 45-й, а второй – с 11-й ландверной дивизиями, добавив, чтобы войскам объяснили, что по дороге им более не придется принимать на себя охранение. «При таком характере личного состава всякие попытки убеждения бесцельны».
16 декабря между Екатеринославом и Александрией был атакован, правда, безуспешно, 1-й батальон 71-го ландверного полка, 17-го – 3-й батальон того же полка после мужественного сопротивления был разоружен в Александрии.
90
Командующий корпусом генерал от кавалерии фон Фалькенгайн 14 декабря вынужден был отправиться на Родину из-за плеврита.