И действительно, 2 марта первый транспорт отправился из Николаева в Одессу. Однако, прежде чем смогли продолжить движение, 2 марта последовала атака большевиков на Херсон, обороне которого успешно содействовал германский бронепоезд. То же повторилось и под Николаевым. Там натиск был полностью отражен. Командир дивизии смог в последний раз выразить войскам, участвовавшим в бою, свою признательность. Он добавил: «В ходе этого дня вновь стало ясно, что противник ничего не добьется там, где войска без колебаний оказывают ему энергичное сопротивление». Особенно отличились 2-й батальон 224-го резервного пехотного полка и 2-я пулеметная рота 415-го полка. Бои под Херсоном 9 марта окончились поспешным оставлением города Антантой, причем французы отправились на свои суда, не обращая внимания на продолжавших сражаться греков[145]. Греки, с большим трудом и лишениями все же пробившиеся к кораблям, отомстили тем, что по прибытии в Одессу устроили сцену братания с немцами.
Вывод гарнизона Николаева смог возобновиться лишь 9 марта и продолжался до 16-го. 10-го войска Антанты вновь поспешно оставили город. При этом генерал д’Ансельм повторно обещал адмиралу Хопману вывоз германских войск через Константинополь в Гамбург в обмен на гарантии безопасного вывода частей союзников. С атаманом Григорьевым майор фон Кесслер[146] заключил соглашение, по которому вплоть до окончания вывода войск устанавливалось прекращение огня. Это не помешало русским в ночь на 15 марта внезапно напасть на станцию Водопой и пленить ее гарнизон. Группа «Николаев» теперь отвела свои соединения к окраинам города, в то время как русские продолжали наседать. Новые переговоры с Григорьевым никакого результата не дали. Он утверждал – вероятно, искренне, – что его солдаты вышли из-под контроля.
В таких обстоятельствах не оставалось ничего другого, как позволить все еще остававшимся в Николаеве войскам погрузиться на корабли. Это удалось провести без потерь, хотя в разных концах города уже шла стрельба и начались пожары, а единое руководство было уже невозможно. Корабли отчалили в ночь на 16 марта также без происшествий, хотя русские выкатили свои батареи на берег.
В Одессе между тем с 12 по 14 марта на корабли погрузились остатки 7-й ландверной дивизии. Наконец отряд, сердечно провожаемый немецкой колонией и множеством русских, оставил гавань. Французское командование передало ему подписанный генералом д’Ансельмом приказ, где было четко сказано, что в данном случае речь идет ни в коем случае не о транспортах с военнопленными, а о судах с войсками, которые союзники обязались доставить на Родину[147].
Дальнейшая отправка 15-й ландверной дивизии из Одессы из-за понадобившейся перегрузки на другие корабли растянулась до 23 марта, а прибытие ее к Константинополю – до 25 марта.
Интернирование в Салониках
В Константинополе войска с Украины должны были примкнуть к большому транспортному потоку, в котором перевозились на Родину через Гибралтар все еще находящиеся в Константинополе и его окрестностях германские части из Азии. И действительно, первые 8 тысяч человек без помех добрались этим маршрутом до Германии. Однако остальные транспорты с 400 офицерами и 6 тысячами солдат на борту были направлены в Салоники и там, в нарушение всех данных обещаний, высажены на берег. При транспортировке в лагерь дошло до жестоких издевательств чернокожих охранников над безоружными германскими солдатами. Немцы были размещены в сильно перенаселенном, донельзя убогом французском палаточном лагере в Микре. У офицеров отобрали оружие и бинокли. Все протесты и ссылки на обещания генерала д’Ансельма остались безуспешными. И все же издевательства над обитателями лагеря тут же прекратились, после чего уже в первый день стоявший на страже чернокожий адъютант безропотно снес увесистую оплеуху от одного германского солдата, а несколькими днями позже французская охрана в ходе одного из споров даже вынуждена была обнажить оружие.
Основанием для открытого нарушения данного союзниками обещания стало обстоятельство, что большевики тем временем атаковали Одессу, а размещенная там французская дивизия отказалась сражаться. Поэтому, чтобы иметь возможность переправить ее в Констанцу, немцев якобы ненадолго высадили с транспортов. Явно неподобающее обращение с германскими офицерами и солдатами, и так подвергшимися акту насилия, может быть объяснено лишь продолжающимся садистическим военным психозом.
145
Поражение от большевиков французы потерпели и во второй половине февраля к северу от Одессы.