Вторым источником разложения были флотские части в Ревеле, Виндаве и Либаве. По радиотелеграфу они еще 5 ноября получили известия о событиях во Флоте Открытого моря[171] и в военных портах на Родине и начали образовывать солдатские советы. Указание штаба 8-й армии Либавскому губернаторству немедленно и беспощадно подавлять всякие беспорядки, казалось, не нашло никакого отклика. 6-го числа сообщили, что там «офицеры флота ведут переговоры с матросами». В действительности Виннигу[172], впоследствии генеральному уполномоченному в Прибалтике, удалось еще раз воззвать к рассудку матросов. Виндавские матросы отправились по округе, распространяя революционную заразу, особенно в Митаву, а оттуда в Ригу. Ревельские матросы были совершенно большевизированы командой русского судна «Океан», уйти которому в свое время не дало Верховное Главнокомандование. Они братались с баварским ландштурмом и большевистскими адептами из местного населения.
То, что переворот в Прибалтике произошел столь быстро и столь радикально, следует отнести на счет воздействия матросов. Когда прибыло указание Верховного Главнокомандования о выборах доверенных лиц, события зашли так далеко, что придать им ход, желательный правительству, было уже невозможно. Формально процесс создания солдатских советов завершился последовавшим 23 ноября образованием Центрального солдатского совета 8-й армии, который поначалу выказал себя абсолютно здравомыслящим.
В остальном же стремление домой в 8-й армии было ничуть не менее сильным, нежели в остальных соединениях армий на Востоке. Из ее состава, особенно после отказа от операции против Петербурга[173], были отправлены на Запад все боеспособные дивизии и все относительно молодые офицеры и солдаты из остальных частей. Оставшиеся не имели никакого желания рисковать «своей шкурой» за дело, значения которого не понимали или не хотели понять.
Численный состав армии – по состоянию на 11 ноября 1918 г. она все еще включала шесть пехотных дивизий, одну отдельную кавалерийскую бригаду и девять ландштурменных полков, а также большое количество парков и обозов, хозяйственных и строительных частей разного рода – в этих обстоятельствах особого значения не имел. Из-за остававшихся в армии многочисленных административных и хозяйственных учреждений его количество только осложняло быстрый вывод войск и возможность оторваться от противника.
Отношения с местным населением
По-особому развивались отношения между германскими солдатами и немецким населением Прибалтики. Благодаря большевистской, а также радикально-социалистической германской пропаганде в глазах массы военнослужащих германской армии остзейские немцы были «бароны», т.е. враги. Всякая попытка остановить распространение большевизма расценивалась как содействие реакционной верхушке, а этого германские солдаты отнюдь не хотели. В эстонском и латышском окружении, при укоренившемся представлении о классовой борьбе, мысль, что это – германские собратья по крови, защита которых является национальным долгом, простому солдату и в голову не приходила.
Состояние транспорта
Ситуация на железнодорожном транспорте, игравшая определяющую для вывода войск роль, в Прибалтике была, насколько это возможно, еще хуже, чем у других армий на Востоке. Для продвинувшихся далее всех на север соединений существовала лишь одна русская магистраль, причем одноколейная, от Нарвы и Ревеля через Тапс – Дерпт – Валк в Ригу. Ее персонал состоял из зараженных большевизмом[174] местных жителей. Материальная часть была недостаточна и в неудовлетворительном состоянии. К началу вывода до 60% локомотивов были непригодны для использования. Кроме того, была также узкоколейка Ревель – Валк с ответвлениями на Балтийский порт, Гапсаль и Пернов, где имелось недостаточное количество подвижного состава, а потому она едва ли могла рассматриваться при планировании вывода войск.
Нельзя было с уверенностью рассчитывать и на транспортировку морем – в связи с поведением моряков и при неясности создавшегося после перемирия положения. 16 ноября группа морских транспортов «Север» сообщила, что все пароходы, в том числе и один неисправный и три находящиеся в Виндаве и нагруженные военным имуществом, отправились на Родину. Военно-морское ведомство рейха обещало осуществить вывоз войск и имущества только с островов на Балтике[175].
172
173
174