Этому писателю, который, во времена императора Августа, как видно из биографии его, будучи еще молодым человеком, написал книгу по географии, но моря этого не видал сам, следуют многие выдающиеся авторы, так, например, Помпоний Мела, писавший во времена Клавдия, кн. III, стр. 185: “Море Каспийское сначала врывается внутрь суши узким и длинным проливом вроде как он реки, и в том месте, куда направляется прямое его русло, разделяется на три залива: против самого устья — Гирканский залив, налево — Скифский, а направо тот, который в собственном смысле называется по имени всего моря Каспийским”.
Плиний, во II кн., гл. 67: “Поблизости же, под тем же созвездием (в той же местности) от востока из Индийского моря целая часть склоняется к Каспийскому морю”, и в VI книге, гл. 13: “Каспий из Скифского океана вытекает в противоположные части Азии. Прибрежные жители именуют его разными именами, из которых наиболее известны “Каспийское” и “Гирканское море”.
Основываясь на этом, Солин, обезьяна [т. е. подражатель] Плиния, живший во времена Веспасиана, пишет в главе XXVII, стр. 148: “Каспийское море, разливающееся через хребты Азии, впадает в Скифский океан”. То же пишет и Марциан Капелла, в книге VI, на стр. 147: “Здесь персидская граница примыкает к стране скифов, а именно к Скифскому океану и Каспийскому морю, через которые можно пройти к Восточному океану”. Страбон также того мнения, что это лишь морской залив большого океана, а не закрытое море. В книге II, стр. 83, он говорит: “Океан соединен со многими заливами, из которых наибольшие — четыре: северный из них называется Каспийским морем или Гирканским, далее следует Персидский залив, залив Аравийский” и т. д.
Василий Великий, святой человек, одобряет этих писателей, говоря (“Homil. IV in Hexameron.”, pag. 47); “Есть лишь одно море. Хотя и полагают, что Гирканское и Каспийское моря такие, которые стоят отдельно, ограниченные в своих пределах, но если обратить внимание на труды лиц, которые занимались описанием земель, то окажется, что и эти моря с помощью проливов соединены со всеми, и что все направляются к величайшему морю”. Макробий также склоняется к этой мысли, но все-таки он несколько сомневается и говорит: “По нашему свидетельству, однако, не следовало бы описывать это море (Каспийское), так как положение его продолжает оставаться неизвестным для нас” (“In somn. Scipionis”, кн. II, гл. IX, стр. 78).
Я лично стою на стороне Геродота и Аристотеля; последний из них пишет: “Гирканское и Каспийское моря отдельны от внешнего моря, и вокруг всего побережья их живут люди”, а первый: “Море Каспийское существует само по себе и не соединяется с другими”. Это — особое море, не имеющее ничего общего с большим морем; отовсюду оно окружено берегами и по праву может быть названо “Средиземным морем”.
Все это подтвердили мне и гилянцы, живущие с западной стороны этого моря, и другие персы, которых я старательно об этом спрашивал.
Длина Каспийского моря обыкновенно писателями определяется в 15, а ширина в том месте, где она больше всего, в 8 дней пути — если ехать безостановочно все время на веслах, не прибегая к помощи ветра. Если же я захочу расположить границы этого моря но городам и местностям, находящимся на берегу и определенным мною не только из “Каталога долгот и широт”, полученного от персов, или из “Fragmenta astronomica” Иоанна Гравия, но и на основании личных исследований, то окажется, что длина моря простирается не так, как указывалось до сих пор на обыкновенных картах, с востока на запад, но с севера на юг, или от полуночи к полудню, а ширина от востока к западу, или от восхода к заходу. Длина от начала моря у Астрахани вплоть до Ферабата равняется 8 экваториальным градусам и, следовательно, 120 немецким милям, ширина же от области Хварезм [283] до Черкасских гор составляет 6 экваториальных градусов или 90 миль.
Некоторые из добрых моих друзей из Лейпцигского университета, увидя в моем первом издании карту Персии, писали мне, ставя в упрек, что я так расположил Персидское [Каспийское?] море: “Это против мнения, бывшего до настоящего времени у всех географов”. Но так как я — как уже сказано — получил лучшие известия об этом деле, то я могу не обращать внимания на мнения других. Говорят так: “Из-за ошибки одного ошибаются все”. Дионисий Александрийский по ошибке расположил море неправильно, а другие, не видевшие моря, последовали его примеру. Море не имеет прилива и отлива, как другие моря, хотя Курций в указанном выше месте как будто так думает. Если же вода иногда не только поднимается у побережья, а иногда — особенно на западной стороне — даже заливает его, то это следует объяснить ветром, дующим с моря. При тихой погоде вода всегда держится на одном уровне. В середине, говорят, так глубоко, что даже на глубине 60 или 70 сажен нельзя достигнуть дна. Едва в 6 или 7 милях от дагестанского берега мы, как выше сказано, опустив лот на глубину 30 сажен, не нашли грунта.