В годы, предшествовавшие приезду Боплана, черноморская активность казаков была весьма заметна. Весной 1629 г. в Речи Посполитой прошел слух, что казаки вышли на 300[198] челноках (barchi armate) против турок, султан же приказал встретить их 20-тысячным войском[199]. Однако этого ему показалось недостаточным: в устье Дуная были отправлены 20 галер, чтобы не допустить дальнейшего проникновения казацкого флота[200]. Трудно сказать, те ли же самые казаки вызвали беспокойство турецких властей в июне 1629 г., или это была уже новая флотилия, что более вероятно. Как бы то ни было, по сообщению нунция, 50 казацких чаек (schaiche) оказались около Измаила. Чтобы противодействовать их набегам, в этот район было направлено 20 галер, кроме того из Константинополя должно было быть послано подкрепление им[201]. Видимо, все эти мероприятия своей цели не достигли. Уже в августе в акватории Черного моря находилась армада (armata), которая оставалась там до середины октября[202]. И все безуспешно. Казаки захватили три «земли» (Terre), соседние с Константинополем, что вызвало некоторую панику в Венеции[203]. Стало очевидным, что требуется отправка нового флота в Черное море[204]. Поскольку 1630 год прошел без столь тревоживших весь средиземноморский мир слухов о нападениях запорожских казаков, следует думать, что в конце 1629 г. они все-таки получили «достойный» отпор и были вынуждены на время прекратить свои морские походы, переключившись на сухопутные рейды.
Передышка оказалась достаточно краткой, и уже в середине 1631 г. в Варшаве стало известно, что казаки вернулись из очередного похода по Черному морю с большой добычей, вывезенной из турецких земель[205]. Туркам удалось захватить несколько налетчиков, которые были отправлены великому коронному гетману Ст. Конецпольскому. Чтобы удовлетворить турецкую сторону или по крайней мере показать свою готовность карать тех, кто нарушает запрещение нападать на османские земли, гетман приказал их казнить[206].
Первые годы пребывания Боплана в Речи Посполитой совпали со сменой власти в государстве. Угасал король Сигизмунд III Ваза, и встал вопрос о его преемнике. Французский гугенот Руссель, секретарь шведского короля Густава Адольфа в 1631-1632 гг., а также тайный агент Ришелье, успешно посредничавший между ним и Кр. Радзивиллом, защищавший интересы Франции и в Швеции, и в Трансильвании, и в Османской империи, и в России, пытался добиться поддержки казаками «льва севера» — Густава Адольфа в качестве претендента на польский трон[207]. Когда же задуманное не состоялось, и 14 ноября 1632 г. королем был избран сын Сигизмунда III Вазы — Владислав, поспешивший уведомить об этом Людовика XIII (кстати, на выборах присутствовал и Боплан, по-видимому, в свите нового, с 1632 г., коронного гетмана Станислава Конецпольского, придерживавшегося профранцузской ориентации), в Речь Посполитую с новой дипломатической миссией прибыл посол д'Аво, пытавшийся заключить франко-польский союз. Однако его миссия успеха не имела[208]. Помимо международных были и внутренние причины, препятствовавшие смене позиций.
Главной во внутренней жизни Речи Посполитой на протяжении 30-х годов — первого десятилетия пребывания Боплана в этой стране — была проблема казачества. Как писал В. О. Ключевский, уния принесла «три тесно связанные между собою следствия: крепостное право, усиление крестьянской колонизации Украины и превращение Запорожья в инсуррекционное убежище для порабощенного русского населения»[209]. Несомненную связь между ухудшением социально-экономического положения на Украине[210] и в Польше и ростом казачества подчеркнул и М. Грушевский[211]. Типологически подобные явления происходили и в соседних странах — в Российском царстве, Валахии, Крымском ханстве и даже в пределах Священной Римской империи Германской нации[212]. Складывание вольного населения, жизнь которого не была регламентирована государственными правовыми нормами, в пограничных или приграничных районах свидетельствовало об ухудшении социального положения на основной территории страны. Казачество и запорожское, и донское сформировалось на основе закрепостительных процессов в Речи Посполитой и Российском царстве. Объединял их не только этот фактор, но и характер нового места поселения — дотоле неосвоенные в сельскохозяйственном отношении земли.
198
Пожалуй, это была самая многочисленная казацкая флотилия в 20-е годы XVII в. В сентябре 1624 г. Олифер Голуб возглавил поход на 102 челнах, которые прорвались к Босфору, сожгли маяк Фарос, разгромили Неокорпис и приморские укрепления Бююкдере, Еникей и Истиж. Преемник Голуба — Григорий Черный из Черкас ушел в море со 130 челнами и после шторма у Очакова 15 сентября 1624 г. прорвался к османской столице (
199
Litterae nunciorum apostolicorum historiam Ucrainae illustrantes (1550-1850). (1629-1638). Collegit, paravit editionemque curavit P. Athanasius G. Welykyj OASBM. Romae, 1961. Vol. 5. № 2069. P. 14. 31. III. 1629.
210
Завоевание Российской Империей Крыма в 1783 г. вызвало волну полулетописных, полупублицистических произведений, авторы которых, но преимуществу неизвестные, прославляя польских королей, одновременно, как это ни парадоксально, на все лады склоняли польское шляхетство. Так, в одном из таких сочинений читаем: в ответ на хлопоты К. К. Острожского «панове полские ни в чем им [казакам] не послабили, утесняя оные [«русский народ»] работами, податми, постоями и другими обидами» («Краткое летоизобразительное знаменитых и памяти достойных действ и случаев описание...» // Южнорусские летописи, открытые и изданные Н. Белозерским. К., 1856. Т. 1. С. 57)
212
Stoekl G. Die Entstehung der Kosakentums. Muenchen, 1953. S. 39-41; Щербак В. О. Утверждения козацького стану в Украiнi (XVI — перша половина XVII ст.) // Богдан Хмельницький та його доба. Матерiали Мiжнародноi науковоi конференцii, присвяченоi 400-риччю вiд дня народження великого гетьмана. 24-25 жовтня 1995 К., 1996. С. 29;