Необходимо и поименно назвать участников этого издания, в комментариях скрытых под инициалами: Л. А. — Л. Ф. Артюх, О. Б. — О. О. Боряк, Г. Б. — Г. В. Боряк, М. В. — М. Г. Вавричин, Я. Д. — Я. Р. Дашкевич, Я. К. — Я. И. Кравец, В. К. — В. М. Кравченко, Н. К. — Н. Г. Крикун, Т. Л. (Т. Г.) — Т. Ю. Люта (Гирич), Ю. М. — Ю. А. Мыцык, А. П. — А. Л. Перковский, В. Р — В. Рычка, В. С. — В. В. Страшко, А. X. — А. Л. Хорошкевич, В. Щ. — В. О. Щербак, Ю. Э. — Ю. М. Эскин, Е. Ю. — Е. Н. Ющенко, Н. Я. — Н. Н. Яковенко.
Я.Р. Дашкевич (Львов)
БОПЛАН В РУССКОЙ И УКРАИНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ (до 1990 г)
Осознание того факта, что творчество Гийома Левассера де Боплана — это начало новой эры в изучении Украины, происходило постепенно в результате использования его «Описания» и карт при решении конкретных научных задач. К работам Боплана очень часто подходили потребительски, редко охватывая его наследие в целом. Обычно из общего контекста повествования извлекали отдельные сведения, нужные для объяснения тех или иных явлений, событий, определенной обстановки. Подобное использование Боплана препятствовало обобщению всего его творчества — в том числе и бурной биографии — в едином синтетическом ракурсе. Настоящий очерк русского и украинского боплановедения это, главным образом, обзор сложных переплетений разнообразных исследовательских проблем, при решении которых оказался нужным французский инженер с его «Описанием» и картами. На первый план выдвигались такие вопросы, как история казачества, военная история, этнография украинцев и крымских татар, историческая география, топо- и картография с ономастическими, иконографическими и геодезическими экскурсами. Проблему источниковедческого плана составляет издательская история «Описания», карт Боплана и его последователей. Значительно меньше привлекала биография Боплана, для изучения которой на Украине и в России источники не сохранились Боплана упоминают, цитируют, используют сотни авторов. Мы не ставили перед собой задачу составить их перечень. Однако, наряду с обыкновенными потребителями Боплановского наследия, были ученые, для которых Боплан и его сочинения являлись предметом глубокого, разностороннего и длительного анализа. Этим исследователям покоренным фигурой Боплана и очарованным его личностью, уделено больше всего внимания.
На Украину сначала попали «Боплановы» карты. Попали из чисто практических соображений. Во второй половине XVII в., в период так называемой «Руины», с постоянными военными кампаниями польских, турецких, русских, украинских войск, без детальных («специальных») карт Боплана и его эпигонов обойтись было трудно. В начале XIX в. в Меджибожской крепости, принадлежавшей вплоть до 1726 г Сенявским, в архиве владельцев хранились фрагменты карт Боплана изношенные от постоянного употребления[5]. Григорий Грабянка (ум. 1738) намекал на свое знакомство с картами воеводств, вышедшими из рук последователей Боплана. Когда около 1710 г. летописец писал о границах казацких земель, он упомянул что их «яснее землемеры на маппах свету явили, положивши в пределах их воеводство Кiевское, Черниговское, Брацлавское и Подольское, где текут Днестр, Буг, Днепр, Десна и Суж, а оттуда по Черное море»[6]. Специальная карта Украины находилась во второй половине XIX в. в собрании графа Б. Старжинского в Загинцах в Подолье[7]. Первые сведения о наличии экземпляров «Описания» на Украине относятся к началу XIX в. Издание 1660 г. хранилось в Яготине, в библиотеке князя Николая Репнина (1778-1845) малороссийского генерал-губернатора и историка-любителя[8].
Своеобразные «боплановские импульсы» — указания на значительную ценность его наследия как исторического источника — появились еще во второй половине XVIII — начале XIX вв. Это были упоминания, библио-картографические данные, иногда довольно обширные цитаты из Боплана, встречающиеся в работах немецких историков-академиков Герарда Фридриха Миллера (1705-1783) и Арона Христиана Лерберга (1770-1813). Первый четко отличал карты Боплана от карт его последователей[9], о чем позже забывали, второй широко использовал боплановское описание порогов[10]. Кстати, фрагменты описания порогов Днепра, помещенные в русском издании книги Лерберга 1818 г., переведенной известным переводчиком Дмитрием Языковым (1773-1845), явились фактически первым переводом значительных отрывков из Боплана на русский язык. В 1825 г. было опубликовано анонимное сокращенное изложение «Описания»[11], а вскоре после этого также полный его перевод, вышедший из-под пера Федора Устрялова (1808-1872)[12], брата известного историка Николая Устрялова (1805-1870), принимавшего, по-видимому, участие в составлении реального комментария к «Описанию» Предположение о роли Николая Устрялова в подготовке перевода к изданию подкрепляется довольно обширной статьей последнего, посвященной Боплану, напечатанной в Плюшаровской энциклопедии. В этой статье содержится единственная и довольно точная характеристика сочинения Боплана в общем контексте истории России. «Боплан писал не историю своего времени и, к сожалению, только мимоходом упоминает о некоторых происшествиях кровавой войны казаков с поляками. При всем том, его сочинение очень важно для русской истории: кроме любопытных и разнообразных известий о казаках в самую любопытную эпоху, когда вполне развилась казацкая жизнь, оно представляет нам верную картину опустошительных вторжений крымцев, столь долго терзавших южные области России, объясняет, каким образом эти варвары почти вслед за гонцами, приносившими весть о появлении их на границе, могли проникать до самой Москвы и, прежде, нежели правительство успевало собрать войско для их отражения, скрывались в степях, уводя в неволю тысячи пленных и оставляя за собой только пепел опустошений. Не менее замечательны рассказы Боплана о неустройстве Польши и своевольстве магнатов, которые издавали законы для того, чтобы их не исполнять, и возводили на трон королей для того, чтоб им не повиноваться»[13]. Перевод Ф. Устрялова, далекий от требований, предъявляемых в наше время переводчикам исторических источников, то есть лишенный документальной точности, на длительное время наложил отпечаток на историографический аспект проблемы почти до конца XIX — начала XX вв., когда увидели свет более совершенные переводы, подготовленные в Киеве Французских оригиналов в России и на Украине было немного (во второй половине XIX в один-два экземпляра находились в Петербурге и Москве, по одному экземпляру в Киеве, Одессе и Львове, судьба яготинского экземпляра неизвестна) Экземпляров издания французского текста, осуществленного не пользовавшимся доверием из-за приверженности к католицизму князем Августином Голицыным, — малотиражного библиофильского издания[14], в личных и общественных библиотеках было немногим больше. Во французские тексты почти не заглядывали, считая перевод Устрялова безупречным, и перенося из него тем самым отдельные ошибки, сохраняющиеся в литературе, по инерции, и по сей день.
5
Их обнаружил А. Скальковский:
6
Цитируем по летописи Ф. Туманского. См.: Летописец Малыя России // Российский альманах. Град св. Петра, 1798. Ч. 2. С. 17-18. Ср.:
7
9
10
11
О Крыме и украинских казаках в XVII в. / Соч. инженера Боплана, находившегося в службе польских королей Сигизмунда III, Владислава IV и Иоанна Казимира // Северный архив. СПб., 1825. Ч. 15. № 11. С. 321-338.
13
14
Description de l'Ukranie depuis les confins de la Moscovie jusqu'aux limites de la Transylvanie par le chevalier de Beauplan. Nouvcele edition publiee par le prince Augustin Galitzin. Paris, 1861.