Описание Украины

Ниже, на стороне России[485], находится Канев (Kaniow) — очень старинный город и замок, где всегда стоит полк казаков[486] в качестве гарнизона, здесь также есть паром для переправы через реку[487].

На противоположном берегу, немного ниже, виднеется Бобунска (Bobunnska)[488], за Домонтовым (Domontow)[489] следуют места малозначительные.

Еще ниже и снова на русской стороне расположены Черкассы (Cirkacze)[490], очень древний, с прекрасным местоположением город, который легко укрепить. Я его видел в [период] расцвета, как центра сходившихся отовсюду казаков, а сам атаман[491] имел здесь резиденцию. Но мы сожгли его 18 декабря 1637 г., через два дня после одержанной над казаками победы[492]; в то время, как мы вели с ними войну, они также держали здесь свой полк; [здесь] также есть паром для переправы через реку[493].

Ниже находится Боровица (Borowiche)[494], Бужин (Bougin)[495], Вороновка (Woronowka)[496], а на другой стороне — Чигирин-Дуброва (Czerehin d’Ambrowa)[497] на расстоянии четверти лье, как и Крылов (Krilow)[498], но уже на русской стороне, расположен на реке Тясмин (Ytazemien) на расстоянии одного лье от Борисфена.

Несколько ниже, на стороне Московии виден Кременчов (Kremierczow)[499], где находится древнее разрушенное строение, на месте которого я заложил замок в 1635 г.[500] Это место очень красиво и удобно для поселения. Это также последний город на [Днепре], ибо ниже за ним тянется безлюдная земля.

На расстоянии одного лье ниже находится устье Псёла (Pseczol), реки очень рыбной, еще ниже, на русской стороне, есть маленькая впадающая в Борисфен речка, называемая Омельник (Omelnik) и чрезвычайно изобилующая раками. Несколько ниже, по той же стороне, виднеется другая маленькая речка, называемая Другой Омельник (Drug Omelnik)[501], которая, как и первая, также вся переполнена раками. Напротив нее — Ворскла (Worsko), довольно большая и очень рыбная речка, которая течет в Днепр (Nieper), подобно речки Орель (Orel) на этой же стороне, еще более рыбной, чем предыдущая. Именно в устье этой реки я видел, как одной сетью вытянули за раз свыше двух тысяч рыб, из которых самая мелкая имела фут в длину.

На противоположной, принадлежащей Руси стороне, имеется несколько озер, настолько переполненных рыбой, что бесчисленное множество ее, стесненное в стоячей воде, гибнет и так сильно разлагается, что даже вода становится зловонной. Эти места называют Самоткань (Zamokam)[502]. Вокруг них я видел вишни-карлики, высотой в два с половиной фута или около того, приносящие очень сладкие вишни, величиной со сливу[503], которые созревают только в начале августа. Встречаются небольшие, чрезвычайно густые, сплошь состоящие из этих невысоких вишневых деревцев, лески [занимающие] иногда более полулье в длину, но не более двухсот-трехсот шагов в ширину. Следует признать, что в это время года такие маленькие вишневые рощицы выглядят чрезвычайно приятно; их довольно много в полях и более всего в глубине долин. Там растут также в большом количестве карликовые миндальные деревья, но это не что иное, как дички, плоды которых очень горьки; однако они не встречаются в таком большом количестве, чтобы образовать рощи, как вишни, но плоды их столь же хороши, как и у культивированных. Следует сознаться, что любопытство побудило меня пересадить несколько вишневых и миндальных деревьев в Баро (Bar), место моего обычного пребывания[504]; плоды от этого сделались более крупными и сочными, а дерево, воспользовавшись благоприятными [условиями], не сохранило своей природной низкорослости.

Выше этих мест виднеется небольшая речка, называемая Демокант (Demokant), изобилующая раками, которые достигают более девяти дюймов[505] в длину; в ней собирают также водяные орехи, похожие на металлические колючки[506]; вареные, они очень приятны на вкус.

Спускаясь еще ниже, вы встречаете Романов (Romanow), большой холм[507], где иногда сходятся казаки для проведения Рады (Conseil) и сбора своих войск. Это место было бы очень красивое и удобное для постройки (или возведения) города.

Несколько ниже находится остров [длиною] в половину лье и шириною в 150 шагов, который весной покрывается водой. Его также называют Романов, к острову в большом количестве пристают рыболовы, приезжающие из Киева и других мест[508]. У нижнего конца этого острова река течет во всю свою ширь, ничем не загромождаясь и не разделяясь в своем течении различными островами. Поэтому татары решаются переходить ее в этом месте и не боятся засады, особенно выше острова.

485

на стороне России — т. е. на левом берегу Днепра. В первой половине XVII в. Левобережное Поднепровье (от Днепра до среднего течения рек Сулы, Псёла, Ворсклы, Орели, а также Муравского пути на востоке и бассейна Самары на севере) входило в состав Киевского воеводства и принадлежало Речи Посполитой (по Поляновскому мирному договору 1634 г. к этой территории присоединилась Чернигово-Северщина, с начала XVI в. принадлежавшая Российскому государству; южная граница последней (со временем — Черниговского воеводства) проходила по линии Любеч — Остер — Прилуки — Варва — Ромпы). Совершенно очевидно, что употребление во времена Боплана применительно к территории левобережной части Киевского воеводства понятий «российский берег», означало не административную принадлежность региона, а его пребывание в сфере влияния Российского царства. С севера и востока левобережную полосу Киевского воеводства шириной в 100— 200 км окружала находящаяся в его владении территория, которая тянулась далеко на юг вдоль важных стратегических артерий: Муравского, Изюмского, Кальмиусского путей, а также бассейна Северского Донца. Об утвердившейся традиции именования всего Левобережья «московским» не только в тогдашней литературе, но и в документальных источниках, в частности в официальном российском делопроизводстве первой трети XVII в., свидетельствует «Книга Большому чертежу» (Книга Большому чертежу. С. 107-108). Для сравнения можно привести аналогичные названия применительно к следующим территориям: правобережного нижнего Поднепровья от Чигирина до Никитинской переправы — «руськая сторона» (Эрих Ляссота); левобережной степи в районе Конских вод — «татарская сторона» (Эрих Ляссота), «крымская сторона» (Книга Большому чертежу); правобережного Среднего Поднепровья и правобережного Запорожья — «литовская сторона» (Книга Большому чертежу) (Мемуары. Вып. 1. С. 184-185; Книга Большому чертежу. С. 107, 108, 111). — Г. Б.

486

Канев — Впервые упомянут в Киево-Печерском патерике в 80-х годах XI в. (Киево-Печерский патерик // Памятники литературы Древней Руси. XII в. М., 1980. С. 427). Уже в XII в. Канев являлся хорошо укрепленным городом-крепостью, который охранял южные границы Древнерусского государства. Возле него неоднократно собирались великие князья киевские «на снем» для переговоров с половцами, отсюда русские полки выступали в степь для отражения захватнических поползновений кочевников (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 345, 346, 399; Т. 2. Стб. 480, 481, 490, 673, 675). В 1144 г. в Каневе великим князем киевским Всеволодом Ольговичем была построена каменная церковь святого Георгия (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 312; Т. 2. Стб. 317). Вероятно, Канев был центром Каневской (Поросской ?) епархии (летописи упоминают епископа каневского Демьяна. — ПСРЛ. Т. 1. Стб. 344; Т. 5. Стб. 161; Т. 8. Стб. 201-202). Будучи пограничной крепостью, Канев одновременно представлял собой важный транзитный пункт на торговом пути «из варяг в греки» (нанесенный на знаменитую карту Идриси) — еще в XIX в. сохранялась память о каком-то «греческом городе» (Киевские губернские ведомости. 1851. №1. Часть неофициальная. С. 2-3), а гора Московка раньше называлась Греческой (Iщенко М. Е. Канiв. Днiпропетровськ. 1972. С. 2). Здесь великие князья киевские со своими дружинами встречали торговые обозы с юга: «и стояща оу Канева долго веремя, донеже взиде Гречник и Залозник» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 528. 541; Т. 7. Стб. 78, 83; Т. 25. Стб. 74, 78). Неоднократно среди князей Руси возникали споры и вражда по поводу Канева (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 521, 683-685; Т. 7. С. 77, 103; Т. 25. С. 72, 96). Среди убитых на Калке в 1223 г. русских князей упоминается и «князь Святослав Каневский» (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 342; Т 25. С. 121) Последний факт дает основание считать Канев удельным княжением в составе Великого княжества Киевского. После татаро-монгольского нашествия Канев потерял свое оборонительное значение и превратился в резиденцию баскака — собирателя дани (Татищев. С. 284). С вхождением в состав Великого княжества Литовского в XIV в. Канев становится «пригородком киевским», «замком» (ПСРЛ. Т. 32. С. 38, 43, 71, 137, 147; Т. 35. С. 96, 153, 200, 221). К нему возвращаются функции пограничного города-крепости; на протяжении XV—XVII вв. он неоднократно подвергался нападению татар, турок и польских феодалов. Канев — один из первых казацких городов; с конца XV — начала XVI в. становится центром одноименного староства, резиденцией каневского старосты (как правило, эту должность занимал староста черкасский и каневский). «Черкасы каневские» — неизменные участники походов на Крым. В 1578 г. в Каневском Успенской монастыре был похоронен знаменитый гетман Иван Подкова (Л[евицкий] О. К истории Каневской соборной церкви // КС. 1903. № 10. Документы. Известия. Заметки. С. 13). Исключительно ценную информацию о Каневе и старостве содержат описи 1552, 1570, 1616, 1622, 1765 гг. Инвентарь 1789 г. (Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 91-105, 307-312; Ч. 7. Т. 3. С. 13, 15, 42-57, 275-300). Из люстрации (люстрация — опись государственного имущества для учета доходов. Прим. ред. Е. Ю.) 1622 г., которая передает вид города таким, каким его видел Боплан, следует, что он располагался «на высоком месте над Днепром, частью на горе, частью в низине. Вокруг огражден кольями». В городе насчитывалось 140 дворов «послушных» мещан, обязанных к конной службе при старосте, и 150 казацких «непослушных», то есть, считая в среднем по 6 человек на двор, около 1700 жителей (Zrodla dziejowe. T. 5. S. 130). Жители Канева принимали участие, в частности, в восстаниях 1536, 1625, 1630—1631 гг. (История Украинской ССР. С. 173, 426, 428-429). Занимая выгодное географическое положение на перекрестке торговых и военно-стратегических путей, Канев привлекал внимание многих путешественников, миссионеров, дипломатов. О нем, в частности, писали Плано Карпини, С. Герберштейн, Э. Лассота, Михалон Литвин, А. Гваньини и др. (Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. С. 67-68; Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 59, 78, 185; Мемуары. Вып. 1. С. 51, 162; Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. К., 1874. Отд. 2. С. 13). По свидетельству Эвлия Челеби (1657), Канев — «это чудесная, крепкая крепость. Всего за ее стенами 5 тыс. домов, пять церквей с колоколами, торговые ряды, базары, сады. Правителем ее является гетман Дорошенко, подчиненный польскому королю. Всего войска в крепости 3 тыс. казаков с ружьями» (Эвлия Челеби. С. 81). После утверждения военно-административного деления реестрового казачества город стал центром Каневского полка. По ординации 1638 г., в нем должна была находиться 1 тыс. реестровых казаков (История Украинской ССР. С. 427). Со временем Канев становится уездным городом Киевского наместничества и губернии (ОКН. С. 235). В настоящее время — районный центр Черкасской обл. — Ю. М.

487

Паром для переправы через реку — соединял правобережные поднепровские дороги (в первую очередь из Киева на юг) с левобережным поднепровским путем, который шел от Черкасс до Киева через Золотоношу, Гельмязев, Переяслав, Борисполь (ср.: Алеппский П. Путешествие. Вып. 4. С. 192; Багров. Чертеж украинским и черкасским городам. Карты). Как и другие паромные переправы, каневская не показана на картах Боплана (ср.: прим. № 90; ниже Ржищева по Днепру переправы, паромы, броды вообще не нанесены ни на одну из карт автора), хотя и играла важную стратегическую роль. — Г. Б.

488

Бобунска — Бубновка (Бубнов) — упоминается в источниках начала XVII в; входит в состав Переяславского староства. В 1618 г. местечко принадлежало Теодору Богуну (Богушу) (Zrodla dziejowe. T. 21. S. 293); в 1628 и 1631 гг. — Яну Балакиру, который платил подымное с 8 дымов (Zrodla dziejowe. Т. 20. S. 71; Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 368). В «Книге Большому чертежу (1627) — значится как «город Дубков, на Московской стороне Днепра» (Книга Большому Чертежу. С. 108); на картах Боплана — укрепленное местечко. В 1638 г. Бубновка становится местом нахождения открывшегося в Переяславе иезуитского коллегиума — закрытого среднего учебного заведения (Slownik geograficzny. T. 1. S. 430) по свидетельству Эвлия Челеби (1657), «крепость Бубново — это небольшая деревянная паланка, огражденная частоколом. Она расположена на берегу Днепра и находится под властью польского короля. В ней 500 домов [ок. 3000 жителей. — Г. Б.] и две церкви» (Эвлия Челеби. С. 80). В 1960 г. затоплена водами Кременчугского водохранилища. Отголоски названия местечка сохранились в наименовании поселения с. Бубновская Слободка (ОКН. С. 106, 242), ныне Золотоношского р-на Черкасской обл. — Г. Б.

489

Домонтов — местечко, основанное, вероятно, в середине XVI в. В источниках упоминается со второй половины XVI в., принадлежало кн. Василию Домонту (Slownik geograficzny. Т. 2. S. 118; Ляскоронский. Гильом Левассер-де-Боплан. С. 10). По свидетельству Эриха Лассоты (1594), Домонтов — «местечко и замок на левом берегу Днепра на расстоянии одной мили [ок. 7 км. — Г. Б.] от берега» (Мемуары. Вып. 1. С. 161). В начале XVII в. входит в состав Черкасского староства, принадлежит вдове кн. Григория Домонта кн. Григоровой Полонии Тишанке Домонтовой (Zrodla dziejowe. T. 21. S. 108, 165 и др.). По подымным реестрам 1628 и 1631 гг. в Домонтове насчитывалось 20 дымов (Zrodla dziejowe. Т. 20. S. 70; Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 367). На картах Боплана — укрепленное местечко. В настоящее время — с. Домантовое Золотоношского р-на Черкасской обл. — Г. Б.

490

Черкассы — город, возник во второй половине XIII в. Первое упоминание относится к 1282 г. (Татищев. С. 284). С первой трети XIV в. Черкасы входят в состав Великого княжества Литовского как «пригородок киевский» (ПСРЛ. Т. 32. С. 38, 137; Т. 35. С. 96, 153, 200, 221) Неоднократно упоминаются на протяжении XIV—XV вв., в том числе и как пограничный замок (ПСРЛ. Т. 32. С. 43, 71, 147; Т. 35. С. 65. 138, 159, 206, 228; Коцебу А. Свитригайло, великий князь Литовский. СПб., 1835. Прибавления. С. 8, 11). Можно предположить, что Черкассы со времени вхождения в состав Великого княжества Литовского выполняли исключительно оборонительные функции пограничного со степью форпоста. С конца XV в. — центр староства (Яковлiв А. Намюники, державщ и старости господарського замку Черкаського в кiнцi XV i в XVI ст. К., 1907. С. 1). Один из основных центров формирования казачества, находился в числе первых казацких городов; «Черкассы» или «черкасские казаки» постоянно принимали участие в войнах и стычках с крымскими татарами, выступали защитниками украинских и русских пограничных областей. В 1532 г. Черкасский замок выдержал осаду крымского хана Саадат-Гирея, войско которого насчитывало несколько тысяч янычар и 50 пушек (Бевзо О. А. Львiвский лiтопис i Острозький лiтописець. К., 1971. С. 126; Малиновский И. История панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. С. 185-189). Черкасскими и киевскими старостами были известные своими военными и дипломатическими способностями люди, такие как Остафий Дашкевич и кн. Дмитрий Вишневецкий. После многодневной осады войсками Саадат-Гирея, подвергавшийся разрушениям Черкасский замок требовал укрепления и ремонта. В 1549 г. он был восстановлен; помимо этого, раньше был заложен новый замок, но, вероятно, его расположение в стратегическом отношении было не совсем удачным (жители отказались переселяться туда из старого замка), поэтому его строительство так и не было завершено (Архив ЮЗР. Ч. 1. Т. 1. С. 77, 90-91; РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Д. 563. Л. 16-17об.). Значительный фактический материал о замке содержится в ревизии 1552 г. (Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 77-91). Описи Черкасского староства производились и в дальнейшем — в 1570, 1616, 1622, 1765, 1789 гг. (Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 313-316; Ч. 7. Т. 3. С. 1-8, 10-13, 236-253) и т. д., что дает возможность проследить развитие данной территории в течение длительного времени. Согласно люстрации 1622 г., в городе насчитывалось 120 дворов «послушных» мещан, обязанных коронной службой при старосте, и свыше тысячи казацких «непослушных» дворов (вместе с хуторами), то есть, считая, что на двор в среднем приходилось по 6 человек — свыше 6700 жителей. (Zrodla dziejowe. T. 5. S 134). Черкассы помнят выступления жителей замка против старосты В. Тишкевича (1536) и крестьянско-казацкое восстание под предводительством К. Косинского (1593), а позже — участие «черкассцев» в Освободительной войне 1648—1654 гг. (История Украинской ССР. С. 172-173, 356-357). Именно отсюда 8 июня 1648 г. Богдан Хмельницкий писал царю Алексею Михайловичу о воссоединении Украины с Россией (Касименко. С. 89-90). Осенью 1657 г. Черкассы вновь сожжены польскими войсками (Мыцык Ю. А. «Летописец» Дворецких — памятник украинского летописания XVII в. // Летописи и хроники. М., 1984. С. 227). Черкасский полк, созданный по Куруковскому соглашению 1625 г. как военно-административная единица, принимал активное участие в польско-казацких войнах второй половины XVII вв. По свидетельству Эвлия Челеби (1657) Черкассы — «это не крепкое каменное сооружение, а паланка. Окруженная насыпанным земляным валом с частоколом из колод, которая стоит на берегу Днепра. В крепости около тысячи крытых тесом домов [ок. 6 тыс. жителей. — Г. Б.], монастырь с тремя колоколами. Ее лавки, пушки, арсенал чудесны... В этой крепости 3 тыс. войска. И неверные именно этой крепости, пользуясь подходящими для этого челнами, грабят и разрушают прибрежные земли Черного моря» (Эвлия Челеби. С. 80-81).

Благодаря удачному стратегическому положению (на удобной высоте, наличию паромной переправы, бродов) Черкассы находились в центре военно-политических событий: здесь назначались переговоры и проходили традиционные посольские дороги (Акты ЮЗР. Т. 6. С 243, 245; Санин Г. А. Русско-польские отношения 1667—1672 гг. и крымско-турецкая политика в Восточной Европе // Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв. М., 1979. С. 281; Касименко. С. 244, 2256, 328); в городе находились татарские и турецкие гарнизоны, его брали в осаду войска гетманов П. Дорошенко и И. Самойловича, охраняли российские полки (Акты ЮЗР. Т. 6. С. 33,147, 158, 173; Т. 7. С. 154; Т. 9. Стб. 33, 41, 623, 628, 969, 970; Т. 11. Стб. 372, 380,445,487,531, 533, 544, 601, 607-609, 637. 640, 653, 655; Т. 12. Стб. 86, 87, 241, 279, 280, 333, 369, 376, 536, 587, 608). Город буквально переходил из рук в руки. Черкасский воевода И. Вердеревский в 1674 г. писал: «Малой де городок в Черкесех... весь худ, строить будет вновь» (Акты ЮЗР. Т. 11. Стб. 608). В связи с вполне обоснованным подозрением, что черкасские жители поддерживают гетмана П. Дорошенко, царский стольник, полковник А. Карандеев в 1677 г. несмотря на то, что «тот полк Черкаской старинной, отнял было есмь от них ту честь полковническую и привратил [присоединил] их к полку Черниговскому» (Акты ЮЗР. Т. 13. Стб. 392). После Прутского мира 1711 г. Правобережье перешло к Речи Посполитой, а Черкассы вновь становятся центром одноименного староства; после 1795 г. Черкассы — уже в составе России — становится небольшим уездным городом Киевской губернии (1797) (Iсторiя мiст i сiл Украiнськоi РСР. Черкаська область. К., 1972. С. 92-93). Сейчас — областной центр. — Ю. М.

491

...их атаман (в оригинале general). — Здесь — старший Войска Запорожского, гетман реестровых казаков. Кого именно имеет в виду Боплан, сказать трудно, поскольку он не сообщает точного времени своего пребывания в Черкассах. В 30-х годах, о которых, вероятнее всего, идет речь, реестровыми гетманами были Григорий Саввич Черный, Тимош Михайлович Орендаренко, Иван Петражицкий-Кулага, Савва Кононович, Василий Томиленко, Илияш Караимович. (Не исключено, что это был Павло Михнович Бут (Павлюк), глава казацкого восстания 1637 г., казненный в Варшаве 19 апреля 1638 г. [Pernal-Essar. Note 108. P. 135]). — Н. Я.

492

...после одержанной над казаками победы — Имеется в виду битва под Кумейками в 15 км от Канева ниже по течению, в которой казацкие отряды под предводительством Павла Михновича Бута (Павлюка) 6 декабря 1637 г. (по н. с.) потерпели поражение от польско-шляхетского войска: со значительными потерями казаки отступили под г. Бороницу, а Черкассы как военно-административный центр Черкасского полка были сожжены. — Г. Б.

493

Кроме упомянутых выше поднепровских путей к паромной переправе под Черкассами шел важный путь из Подолии и Брацлавщины на Поднепровье и Левобережье; под Звенигородом он пересекал Черный путь (см. также прим. № 90). Удобство переправы отмечал в 1656 г. путешественник Павел Алеппский (Алеппский. Путешествие. Вып. 4. С. 192). — Г. Б.

494

Боровица — укрепленное поселение, своеобразный передовой форт, который защищал Черкассы с юга Согласно люстрации Черкасского староства 1616 г., слобода и местечко Боровица основаны ок. 1613 г.; насчитывалось 500 «послушных» мещанских и 100 «непослушных» казацких дворов, в общей сложности около 3600 жителей (Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 314). В «Книге Большому чертежу» (1627) значится как «город Бобровица» (Книга Большому чертежу. С. 108). Располагался ближе к Днепру, нежели современное с. Боровица Чигиринского р-на Черкасской обл. — Г. Б.

495

Бужин — поселение, основанное, вероятно, повторно в 1639 г. подданными Киевского Пустынно-Никольского монастыря и запорожскими казаками на территории, принадлежавшей г. Крылову, на месте ухода урочища Бужина. После выделения Чигирина из Корсунского в отдельное староство поселение Бужин отошло к последнему (Slownik geograficzny. T. 1. S. 486). На картах Боплана — укрепленное местечко на берегу Днепра (Кордт. Материалы. Вып. 2. № 9, 39). В 1960 г. затоплено водами Кременчугского водохранилища. — Г. Б.

496

Вороновка — поселение; возникло, очевидно, не ранее 30-х годов XVII в.; во всяком случае, статистические источники первой половины XVII в., а также «Книга Большому чертежу» его не фиксируют. На картах Боплана — укрепленное местечко (Кордт. Материалы. Вып. 2. № 9, 39). Как и Боровица, Бужин (прим. № 107) — один из южных форпостов Киевского воеводства; городок входил в состав Чигиринского староства. С 1960 г. не существует. — Г. Б.

497

Чигирин-Диброва — укрепленное местечко на левом берегу Днепра в устье р. Суды {Кордт. Материалы. Вып. 2. № 39). Время основания не установлено; с конца XVI в. принадлежало князьям, украинским и польским магнатам, Вишневецким (Ляскоронский. Гильом Левассер-де-Боплан. С. 10). Изображено на «Чертеже украинским и черкасским городам» первой половины XVIII в. (Багров. Чертеж украинским и черкасским городам. Карты). 20 марта 1636 г. получило от Яремы Вишневецкого привилей на магдебургское право (ЦНБ. 1. № 54623) (Лаз. 33). Сейчас не существует. — Г. Б.

498

Крылов — местечко. По свидетельству люстрации 1616 г. основано в 1615 г. в Корсунском старостве: «Крылов — новая осада [поселение]. Это местечко год назад осело в устье Тясмина, который впадает в Днепр, на переправах татарских». Люстрация фиксирует в городе 200 дворов, соответственно, население составляло не менее 1 200 человек. (Zrodla dziejowe. Т. 5. S. 115). В 1616 г. городу было предоставлено магдебургское право. Получив статус слободы, местечко на 30 лет освободилось от налогов (Архив ЮЗР. Ч. 5. Т. 1. С. 125-132). Подымный реестр 1631 г. засвидетельствовал 50 «оселых дымов» и 200 огородников (Архив ЮЗР. Ч. 7. Т. 1. С. 404). В XVIII в. служил почтовым станом и носил название Ирклесь (ОКН. С. 182, 251, 285). Ныне не существует. — Г. Б.

499

Кременчуг — имеется в виду Кременчугский перевоз на пути из Дикого поля на Левобережье к Путивлю. Под кременчугскими руинами, как справедливо считает 3. Вуйцик, следует понимать остачки крепости, построенной еще во времена великого князя литовского Витовта для охраны переправы через Днепр (Eryka Lassoty i Wilhelma Beauplana opisy Ukrainy. S. 138) именно эту крепость под названием «Витовтовой» упоминает Михалон Литвин в своей книге «О нравах татар, литовцев и москвитян», написанной в середине XVI в. (Михалон Литвин. Указ. соч. С. 99, 140-141). Традиционная версия о сооружении по королевскому универсаду от 25 июля 1591 г. ротмистром Свирчовским крепости в Кременчуге (Ляскоронский. Гильом Левассер-де-Боплан. С. 11) не соответствует действительности. Королевский приказ не был выполнен (Грушевський. Icтopiя Украiни-Руси. Т. 7. С. 178-179). Эрих Лассота в 1594 г. видел здесь «старый земляной замок или городище» (Мемуары. Вып. 1. С. 163). Из люстрации 1636 г. следует, что Кременчуг «раньше когда-то был городком, сейчас лежит пустым полем с иными прилегающими к нему урочищами» (Zrodla dziejowe. T. 5. S. 225-226). Вероятно, крепость в Кременчуге была сооружена между 1636 и 1638 гг., во всяком случае в дневнике Шимона Окольского в записи, датированной 1638 г. годом, уже упоминается королевский гарнизон, расположенный в Кременчуге (Подробнее о времени основания города и сооружении крепости см.: Николайчик Ф. Д. Город Кременчуг: Исторический очерк. СПб., 1891. С. 9-29). Впервые крепость описана в дневнике Эвлия Челеби (1657): «...стоит на земле польского короля и подвластна казаку Дорошенко. Это красивая небольшая крепость, построенная из тесаного камня. Всего войска в ней 3 тыс. В середине крепости... только один монастырь...» (Эвлия Челеби. С. 81). После Зборовского соглашения 1649 г. — сотенное местечко Чигиринского полка. Ныне г. Кременчуг — районный центр Полтавской области. — Г. Б.

500

...на месте которого я заложил замок в 1635 г. — План укреплений Кременчуга, составленный Бопланом, не обнаружен. — М. В.

501

Другой Омельник — Омельничек — правый приток Днепра, устье которого находится против устья р. Ворсклы. На карте Днепра имеется три реки, почти одноименных: Сухой Омельник, Омельник и Другой Омельник. Речь идет о двух последних (Pernal-Essar. Note 120. P. 135).

502

Самоткань — Имеется в виду устье р. Самоткань, правого притока Днепра (ср.: с. Самоткань Верхнеднепровского района Днепропетровской области).

503

В отличие от сложившегося мнения, что Боплан описывает здесь терновник (Мемуары. Вып. 2. С. 320; Ляскоронский. Гильом Левассер-де-Боплан. С. 11), можно предположить, что речь идет о карликовых вишнях, реликты которых, по свидетельству местных жителей, до сих пор растут в урочище Вишневая Гора между селами Городок и Зозово Ровенской области. — Т. Г.

504

...в Баро, место моего обычного пребывания — имеется в виду г. Бар Летичевского уезда Подольского воеводства, где находилась штаб-квартира гетмана С. Конецпольского; в 1631 г. под руководством Боплана был реконструирован Барский замок, сооруженный в середине XVI в. по инициативе королевы Боны, жены Сигизмунда I. — Н. Я.

505

Дюйм — мера длины; равнялся 2,54 см.

506

В оригинале chausses-trapes — имеются в виду металлические шипы, которые бросали под ноги коней противника для усложнения наступления. — Н. Я.

507

Романов, большой холм — Ляскоронский отождествляет это место с с. Романковым Екатеринославского уезда (Ляскоронский. Гильом Левассер-де-Боплан. С. 11). Ныне находится в пределах г. Днепродзержинска Днепропетровской области. — Н. Я.

508

...пристают рыболовы — Романов остров тянулся на 2 км в длину и на 450 м в ширину. В конце XVII в. принадлежал Любенскому Мгарскому монастырю; здесь находились монастырские рыбные ловли. (Эварницкий. Очерки. С. 63). Последний факт не противоречит сведениям Боплана. — Н. Я.