Повергая все это на благоусмотрение вашего высокопревосходительства, осмелюсь ходатайствовать о разрешении мне остаться в Туринске на временное жительство. Денежные средства мои очень ограничены. К тому же я женат, да и вдобавок жена моя давно больна аневризмом. Посудите сами, как временные поездки были бы разорительны и тяжелы! А отказаться от того, что я почитаю драгоценным доказательством Вашего доброго ко мне расположения, не смею и не должен.
Благоволите уважить мою просьбу! Это будет и великодушно, и справедливо.
С глубочайшим почтением имею честь быть, милостивый государь Густав Христианович!
Вашего высокопревосходительства покорный и благодарный слуга Ипполит Завалишин.
Тобольской губернии Пелым,
1 марта 1860 года.
Ваше высокопревосходительство Густав Христианович!
С душевной радостью прочел я рескрипт государя, на имя Ваше 30 августа данный. Это правдивый голос всего Отечества за всю пользу, которую Вы принесли государственной будущности России в далекой Западной Сибири в течение Вашего десятилетнего многотрудного управления здешним краем. Благоволите принять и мои поздравления. Они истекают из тех же чувств душевного уважения, коими преисполнен весь край, Вами управляемый.
Но, ваше высокопревосходительство! Дошли до меня почти в то же самое время и слухи, что Вы уезжаете в Петербург с намерением сложить с себя заботы многолетнего управления Западной Сибирью, коей принесли Вы столько личных благородных жертв Вашими трудами, многими беспокойствами и самой тратой здоровья. Если это правда, то позвольте мне обратиться к Вам прямодушно и откровенно, ибо год кончается, а кто знает, сегодняшнее письмо может быть и последним, написанным мною к Вам в Омск.
Обращаюсь прежде всего к моему личному и так сказать домашнему положению.
Шестинедельная необыкновенная засуха, поразившая нашу Казанскую губернию в числе прочих, убила ныне все надежды, возбужденные весенними всходами хлебов. Из последнего письма сестры моей Екатерины Иринарховны из Москвы от 27 августа с прискорбием вижу я, что урожай нынешнего года вышел у нас очень плох. Между тем на имении лежит большой казенный долг в Московский опекунский совет, и по уплате процентов с частью капитала (чтоб не подвергнуться описи и продаже) средства наши на 1861 год очень стеснены, чтоб не сказать хуже! Между тем неизлечимая болезнь жены моей, мои хронические немощи, большие расходы при стольких переездах в нынешнем году и все еще продолжающаяся и здесь дороговизна от истощения запасов прежних лет очень стеснили и меня. Нынешнего казенного пособия и того, что присылает сестра, уже мало, чтобы покрыть долги и расходы совершенно невольные, из крайних обстоятельств, выше приведенных, истекшие. Это, по моему мнению, могло бы облегчиться одним: «если бы мне возвратили в виде милости удержанное у меня за пять лет половинное казенное пособие, а именно: за 1854, 1855, 1856, 1857 и 1858 года, по 57 р. сер. в год, всего 285 р. сер., что, присоединяя тоже удержанные за январскую треть прошлого года 19 р. сер., составило бы 304 руб. сер. Деньги очень для меня теперь значительные в моей нынешней нужде». О сем осмеливаюсь ходатайствовать я ныне пред вашим высокопревосходительством, если только сие сделать будет возможно.
Перехожу теперь к моему общественному положению. Посильные труды мои уже заслужили одобрение Ваше и удостоены, как сие мне объявлено предписанием господина тобольского гражданского губернатора от 7 марта сего года за № 107, представления в Сибирский комитет. Вместе с сим Вам угодно было тоже лично удостоить меня и временной денежной награды, от Вас собственно дарованной. Ныне сестра моя Екатерина Иринарховна в предпоследнем письме своем из Москвы же от 10 марта уведомляет меня, «что для возвращения мне потомственного дворянства на правах, дарованных моим товарищам 26 августа 1856 года, необходимы добрая аттестация и ходатайство Ваше»[19]. Значит, и в этом великодушию Вашему многое возможно.
19
В I860 г. И. Завалишин начинает ходатайствовать о возвращении ему прав потомственного дворянина. Тобольский гражданский губернатор А.В. Виноградский писал в Главное управление Западной Сибири: «Принимая во внимание преклонные уже лета Завалишина, недостаточное и болезненное его состояние, я признаю заслуживающим ходатайства вашего высокопревосходительства о даровании испрашиваемых им милостей» (ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18384. Л. 25).
Однако «соизволения на это не последовало». Царская милостыня обернулась единовременным пособием в 100 руб. серебром.