К рукописи «Мемуаров» я приложил на всякий случай три статьи новых «Сибирских воспоминаний» (первые XII напечатаны были в петербургских журналах 1860 – 1864 гг.), XIII «Жертвоприношение» и XV «Белкинский рудник» очень интересны и драматичны, ибо основаны на действительно случившемся. Может быть, Вы найдете возможность поместить их в числе тех рассказов, которые иногда печатаются в «Вестнике Европы». XIV «Иннокентий Васильевич» – местный очерк и может не понравиться, а XVI о декабристе Видковском был начат в прошлом году, да за разъездами так и не написан.
Посему представляю все это на Ваше доброе расположение и в полное распоряжение, надеюсь, что Вы не осудите меня за мою откровенность. Наша судьбина обща всем нам. Воротились мы в Россию как тот монах легенды, который проспал 1000 лет под пенье райской птички. Не «одних уж нет, а те далече», как сказал некогда поэт, а просто камня на камне не осталось! Люди чужие, а что всего хуже: все было разорено, размотано, прожито! Нет и десяти исключений тех, которым уберегли верный кусок хлеба. Значит, надо было начинать «жить» с 50 лет. А жизнь теперь легко не дается!
Примите, милостивый государь Михаил Матвеевич, уверение в том душевном почтении и совершенной преданности, с коими имею честь быть Вашим покорным слугою.
Милостивый государь Михаил Матвеевич!
Я имел честь получить почтеннейшее письмо Ваше от 25 апреля 1870 года в ответ на мое «страховое» (квит. Муромской почт. конт. 17 апреля того же года № 173). В сим письме Вы известили меня, «что отправленные к Вам 2 февраля (квитанц. № 1) рукописи «Мемуары истекшего пятидесятилетия 1819–1869 гг.», главы VII и VIII, и «Сибирские воспоминания», рассказы XII, XIII и XIV, не могут, по рассмотрении оных, быть напечатаны в издаваемом Вами журнале «Вестник Европы». Вместе с сим Вы просили меня уведомить Вас: «указать книжный магазин или лицо, которому Вы могли бы сдать рукопись по моему указанию».
К сожалению, так именно и случилось, как я писал Вам 17 апреля 1870 года (о необходимости для меня получить ответ Ваш до 1 мая по случаю моего отъезда в разные губернии по железнодорожным делам). Письмо Ваше (ответное на мое) от 25 апреля уже не застало меня в Муроме. Долго спустя (более года) мне привелось быть проездом в этом городе, где у знакомого мне почтмейстера нашлось, однако, в целости между корреспонденцией, на мое имя им полученной, и письмо Ваше. Но, уезжая в тот же день на Урал и в Сибирь, я не мог назначить Вам, «куда именно направить мои рукописи», ибо о передаче их какому-либо книжному магазину или лицу в Петербурге не могло быть и речи: «Мемуары» и «Сибирск. воспоминания» суть отрывки из большого целого, которого нет мне ни времени, ни охоты печатать, да и докончить теперь. Да и входить в переписку с издателями тоже некогда.
Пользуясь настоящим временем невольного житья здесь до открытия навигации, я бы покорнейше просил Вас, милостивый государь Михаил Матвеевич, сделать мне одолжение: выслать немедленно рукописи «Мемуаров» и «Сибирск. воспоминаний» сюда. Из квитанции Муром, почт, конт. вижу, что пересылка оных стоила «весовых 40 к. с страхов. 25 и за расписку 5, всего 70 коп. сер.», расход пустячный и который Вас не обременит. А мне рукописи потому необходимы, что ни «Мемуаров», ни «Сибирских воспоминаний» не нахожу черновых в моих портфелях, и где я их потерял, не помню. Но убедительнейше прошу и на сей раз выслать рукописи немедленно, ибо опять-таки после 1 мая меня здесь, вероятно, не будет, и по пословице «чем враг не шутит» я перекинусь на Амур, откуда через Китай, Японию и Сев. Америк. Штаты ворочусь в Европу, и вселюбезнейшую Россию не ранее двух лет. А рукопись и ответное письмо Ваше, вероятно, не пойдут искать меня в «Новом свете».
Еще в бытность мою в Москве в 1865 и 1866 гг. я, занимаясь в «Чертковской библиотеке», задумал написать трагедию «Мирович». Там нашел много для сего материалов. В истекшие 6 лет, невзирая на мои перекочевки (ибо в 1868 г. опять уезжал в Сибирь), я, однако, окончил вполне и отделал «Историческую записку» о деле Мировича (вместо «Вступления» в трагедию) и первые два акта (I и II). Посему если Вы хотите поместить эту трагедию в Вашем журнале, то пошлите мне для скорости сюда телеграмму. Я вам тотчас вышлю рукопись. Прочитать ее – дело 3 – 4 дней, и Вы успеете покончить с этим делом до 1 мая (может, по случаю разлива рек, всегда позднего в Сибири, я останусь здесь до 15 мая), III, IV и V акты набросаны вчерне и не отделаны. Можно выслать, что будет отделано и в окончательном редакционном виде, пожалуй, с Амура либо через нашего консула в Японии que sais-je? Но я трагедии этой не попускаюсь и понемногу, сцена за сценой, отделываю. А так как я вижу из мартов, книги Вашего журнала, что у Вас помещаются и отрывки трагедий даже с иностранного, то своей русской и притом с таким интересным сюжетом можно поместить первые два акта и отдельно от последующих.