Главное воеводство Сибирскаго края продолжалось до 1711 года и последнимъ главнымъ воеводой сибирскимъ, сидевшимъ «въ царствующемъ градѣ Тобольскѣ», былъ стольникъ Иванъ Ѳомичъ Бибиковъ. Но въ промежутокъ между 1587 и 1711 годами, въ теченіи 124 летъ, подъ высшимъ управленіемъ главныхъ воеводъ сибирскихъ, появляются уже и отдельныя «области». Въ 1626 году – Томская, въ 1663 – Иркутская, въ 1671 – Якутская. Эти три области управляются старшими воеводами, въ зависимости однако отъ Тобольскаго правителя и делятся на «уѣзды», вверенные подчиненнымъ имъ меньшимъ воеводамъ. Указомъ Петра Великаго, 18 декабря 1708 года, все государство разделено на 8 губерній, и главные воеводы всей Сибири переименованы въ «сибирскіе губернаторы». Въ составъ «сибирской губерніи» вошли тогда не только вся Сибирь отъ Тюмени до Аргуна (Амуръ былъ уже возвращенъ Китаю), но и часть нынешнихъ: Вологодской, Вятской, Пермской и Оренбургской губерній, т. е. все огромное пространство, отъ города Яренска (ныне въ Вологодской губерніи, въ 1161 версте отъ Москвы) до Камчатки. Правителемъ сего истиннаго «царства въ царствѣ» сделанъ сибирскій губернаторъ, оставшійся по прежнему въ Тобольске, и котораго можно сказать «самодержавная воля» благоговѣйно исполнялась отъ Вологды до Берингова пролива. Делопроизводство сосредоточивалось въ «Сибирской губернской канцеляріи», въ которой все, что мы видимъ нынѣ полиція, судъ, хозяйство, дѣла богоугодныя, военныя и даже дипломатическія , имѣли мѣсто и кругъ дѣйствій имъ присвоенный. По этому учрежденію сибирскій губернаторъ делался именно «вице-царемъ», какъ испанскіе вице-короли въ Мехикѣ и въ Перу... Но первому «вице-царю» сибирскому, хотевшему приложить къ здешнему краю безграничную власть вице-королей новаго света, не посчастливилось, ибо тогда царствовалъ Петръ Великій.
Первымъ безотчетнымъ властителемъ этого новосозданнаго государства былъ знаменитый вельможа, бояринъ князь Матвей Петровичъ Гагаринъ, славный и громкій, гордый и величавый, у коего по преданію «лошади были подкованы серебряными подковами на золотые шипы, а колеса кареты обтянуты коваными серебряными шинами». Сильный при Дворе, въ связи со всею аристократіей того времени, онъ и думать не хотелъ о Петрѣ Великомъ, и вступивъ въ управленіе Сибирью въ 1709 году, семь летъ сряду грабилъ ее, что называется, не на животъ, а на смерть, продавалъ должности служебныя, казнилъ и миловалъ за деньги, жаловалъ и разжаловалъ, кого и какъ хотелъ. Не будемъ этому удивляться. До управленія Сибирью Дениса Ивановича Чичерина (1763 – 1781 г.) въ теченіи 18 летъ нещадно преследовавшего злоупотребления власти, Сибирь по наивному выраженію Соликамскаго лѣтописца: «была наполнена присяжными разбойниками, кормящимися властями, т. е. воеводами, коммиссарами, приставами, для коихъ украсть, ограбить, даже убить человека изъ-за денегъ, продать душу за алтынъ, считалось деломъ обыкновеннымъ. А это было уже почти въ конце XVIII столетія. «Матушка!» говорилъ великій Суворовъ императрицѣ Екатеринѣ II, «не наказывай мною ни одной губерніи!» Императоръ Александръ Павлович будучи еще великимъ княземъ, писалъ 10 мая 1796 года къ Виктору Павловичу Кочубею (въ последствіи князь и председатель государственнаго совѣта) одному изъ любезнейшихъ друзей своихъ и тогдашнему посланнику нашему въ Константинополе: «nоs аffaires sont dans undesordre incroyable, on pille de tous cotes,tous 1еs deрагtemens sоnt mal аdministres,1’оrdге semble etrе ѣаnni de partout». Если лицо, поставленное уже на высшей ступени трона, предназначенное уже Провидѣніемъ чрезъ пять летъ царствовать и такъ славно царствовать, могло отзываться подобнымъ образомъ о конечномъ результатѣ «века Екатерины», то можно вообразить себѣ какова была русская администрація въ началѣ XVIII столѣтія, когда энергіи Петра Великаго часто не хватало, чтобы подавить зло.
Но Петръ Великій былъ на то Петромъ Великимъ, чтобы быть во всемъ «единственнымъ», даже и въ карѣ за взяточничество. Когда вопли изъ Сибири дошли наконецъ до него, онъ посылалъ сперва несколько разъ расспрашивать и разведывать изъ-подъ руки все въ Сибири происходившее. Но боязнь ли силы князя Гагарина, стачка ли съ нимъ (ибо известно, что Екатерина I и князь Меньщиковъ крепко поддерживали Гагарина) делали всегда то, что истину скрывали отъ государя. «А ты государь», писалъ ему изъ Екатеринбурга прямодушный бригадиръ Геннингъ, – пожалуйста не слушай, что тебе говорятъ о Сибири. Все они тамъ мошенники и взяточники, поверь, такъ! Съ чего мне тебя обманывать?». Наконецъ государь, вышедши изъ терпенія, послалъ своего «деньщика» объявить словесно, везде, но городамъ сибирскимъ, «что Гагаринъ-де воръ и не добрый человѣкъ и губернатором въ Сибири не будетъ.» Вместе съ симъ (1717 г.), князь Гагаринъ былъ вызванъ въ Петербургъ. Эта оригинальная манера возбуждать настоящую ревизію устами самого народа подействовала. По волѣ Петра Великаго Гагаринъ былъ преданъ суду, два года (съ 1719 г.) содержался въ тюрьме при Главномъ адмиралтействе, уличенъ и приговоренъ къ смертной казни. Поставили виселицу предъ Сенатомъ, вывели его на площадь въ рубахе, портахъ и колпаке и... повѣсили, какъ сказано: «за его неслыханнное воровство». Это было 16 марта 1721 года. Тѣло его (по увѣренію современниковъ), висѣло до 21 апреля. Сибирь же вздохнула свободно.