Альберт обнял ее за плечи, страстно прижимая к себе.
-- Мы с тобой смотримся, не правда ли? -- спросил он,-- Женщина в белом и мужчина в белом.
-- Пошленький сюжет из сказки про Золушку.
-- Которая встретила своего принца?
-- Нет, чужого,-- Оливия посмотрела на него невинными глазами,-- и побоялась убить своего, чтобы стать свободной.
-- Что? -- он недоуменно сдвинул брови, бросив на нее ошарашенный взгляд.
-- А может быть, она еще и решится.-- добавила Оливия; ее глаза были словно воплощенная детская
наивность,-- по крайней мере, она к этому вполне готова...
-- Шутка? -- осведомился Альберт после напряженной паузы, натянуто улыбнувшись.
-- Конечно,-- улыбнулась она в ответ, сверкнув ледяным взглядом своих холодных голубых глаз.
Они рассмеялись.
Альберт привлек ее к себе, страстно целуя в губы.
-- Знаешь,-- произнес он,-- в тебе есть что-то дьявольское, что-то сквозящее через эту детскую невинность внешнего вида...
-- И поведения?
-- Тебе смешно?
-- Ну почему же... Странно, что же во мне может быть "дьявольское"? В девочке, у которой умерли родители...
-- Прости...-- он опустил глаза.
-- Так ответь же!..
-- Я даже не знаю, как сказать... Иногда в твоих словах проскальзывает что-то, заставляющее искать двусмысленности. И очень озадачивает, когда их не находишь, еще раз потом глянув в твои глаза.
Оливия усмехнулась про себя -- она считала, что говорит практически открытым текстом, хотя, с другой стороны, Альберт мог и не понимать -- он не знал ее языка, не знал даже всех тех стандартных подтекстов, которые она и Ричард употребляли постоянно и которые для нее уже стали чем-то вполне обыденным и однозначным. Однако она придерживалась другого мнения -- ей нравилось думать, что Альберт просто туповат для этого.
-- Ты шутишь так, как будто только эти шутки и есть зашифрованная правда о тебе... Ты сейчас и ты -- та, которая была при первой нашей встрече -- две разные женщины. Я смотрю на тебя и не верю, что ты можешь быть с каким-то подтекстом, но у меня из головы не идет та твоя язвительность, те твои взгляды...
-- Брось,-- она положила руки ему на плечи,-- тебе приснилось.
-- А на самом деле -- белая и пушистая? -- улыбнулся он.
-- Что-то вроде этого.
-- Прости.-- он нежно поцеловал ее. Она ответила, стараясь не думать о Дэвиде, о его поцелуях, о его взгляде в эту минуту, о его таких сильных и таких нежных руках...
-- Боже мой,-- произнес Альберт,-- как же я мог не заметить тогда, как ты прекрасна, как ты чиста и благородна... Как я люблю тебя...
Она подняла на него взволнованный взгляд полных слез глаз, что, в общем-то, даже и не было игрой...
-- Которой по счету ты говоришь эти слова?..-- спросила она, чтобы хоть немножко отомстить ему за свою грядущую измену Дэвиду, за свои мысли о Дэвиде, за все это.
-- Первой.
-- И я же первая, разумеется, твоя девушка, с которой ты целовался? Не смейся надо мной, это жестоко...
Она сделал попытку вырваться, но он только крепче прижал ее к себе.
-- Нет, нет, как ты можешь думать, что я над тобой смеюсь?! Неужели ты думаешь, что я любил хотя бы одну из тех, с кем спал до встречи с тобой!..
"... Ничего себе... "-- подумала Оливия.
-- ...Неужели ты думаешь, что кто-то еще сможет сравниться с тобой! Я люблю тебя, Оливия, люблю больше всего на свете!..
-- И задай мне еще один вопрос.
-- Какой?
-- Спроси "ты мне веришь?"
Он страстно взглянул ей в глаза.
-- Ты мне веришь?
"Нет, у него это получается не так, как у Ричарда, не так похабно-нахально. Пожалуй, ему можно было бы и поверить на моем месте". Она холодно улыбнулась.
-- Нет.-- ответила она.
В его взгляде было отчаяние.
-- Но почему?..
-- Ты лжешь, ты смеешься надо мной,-- ее глаза вновь блеснули слезами,-- я помню, как ты надо мной издевался, я помню, какие ультиматумы ты мне ставил. Тебе просто захотелось меня и...
-- Молчи, ты сама не понимаешь, что говоришь!
Она смотрела на него недоверчивым детским взглядом.
-- Я был идиотом,-- проговорил Альберт,-- я был слепцом. Но, бог видит, как я люблю тебя сейчас. Оливия, ты мне дороже всего на свете! Если я сколько-нибудь не безразличен тебе, если ты хоть немного любишь меня, прошу тебя, не будь такой жестокой, прости меня! Ты для меня -- все, больше, чем все! Я прошу тебя быть моей женой!
"Вот это номер."-- подумала Оливия, сделав нечеловеческое усилие, чтобы не поморщиться,-- "Его женой?.."
-- Ты согласна?
Она выдержала паузу, изображающую боязнь поверить собственным ушам, затем, медленно подняв голову, взглянула ему в глаза. Нет, он не лгал -- это было очевидно.
Вместо ответа она только, слегка всхлипнув, прижалась к нему всем телом, уткнувшись в его плечо.
Он судорожно обнял ее, покрывая поцелуями, затем он подхватил ее на руки...
"Как это ни прискорбно, но все поэтическое и высокохудожественное самым прозаичным образом непременно заканчивается в спальне,-- подумала Оливия,-А такое милое было вступление... "
Ей было его даже немного жалко. Она подумала, что подло будет так с ним поступить без всякой подготовки. Ну кто он такой, в сущности? Просто парень, на котором она собралась отыграться. А ведь он даже и не сделал, в общем-то, ничего дурного...
x x x
Оливия отстранилась от него, присев на краю постели. Черный шелк элегантно оттенял ее нежную кожу. Альберт обнял ее за талию.
-- В чем дело? -- спросил он недоуменно.
Оливия испытующе посмотрела ему в глаза.
-- Что случилось? -- он начинал теряться,-- солнце мое, я чем-то тебя обидел? Почему ты молчишь?
Оливия улыбнулась недоброй улыбкой -- Альберт запнулся на полуслове.
-- Ты, наверное, думаешь, что я тебя люблю? -- поинтересовалась Оливия.
-- Но...
Настала пауза, в которой Альберт пытался себя убедить, что не глупо сейчас будет что-нибудь сказать.
-- Знаешь, порой ты прямо-таки ставишь меня в тупик,-- наконец выдавил он озадаченно.
Оливия молчала, глядя ему в глаза. Альберт отводил их в сторону, не зная, куда девать взгляд.
-- Конечно, я думаю, что ты меня любишь! -- наконец не выдержал он,-иначе почему бы мне здесь находиться!..
-- Да, действительно, почему?..-- произнесла Оливия задумчиво таким тоном, каким, наверное, Нерон в свое время отдавал приказ убить -- за роскошной трапезой или за чтением философских трудов.
Альберт принужденно улыбнулся.
-- Что ты этим хочешь сказать? -- спросил он.
-- Я?
Она наивно посмотрела на него.
-- Ровным счетом ничего.
Он перевел дух.
-- Знаешь, создается такое впечатление, что ты играешь со мной.-проговорил он откровенно,-- Только что все было так просто, так хорошо, и вдруг эти твои непонятные вопросы... Оливия, скажи, ведь ты не врешь мне, не играешь со мной?
-- Нет.-- она сделала выразительную паузу,-- Я тебя использую.
-- Я не понимаю...
-- Все просто и никаких премудростей.
-- Но...
Он вновь запнулся, не зная, что и сказать, глядя в эти ее невинные ангельские глаза, на ее прекрасное обнаженное тело.
Она не думала. Она ждала продолжения своего сценария. Ей хотелось забыться, хотелось все поскорей закончить -- игра с Альбертом уже не интересовала ее, ей хотелось, чтобы он скорее заставил ее покончить с ним и ушел.
-- Оливия,-- наконец произнес он,-- я люблю тебя. Люблю больше всего на свете! Ты для меня -- все, больше, чем все!
-- Это ты уже сегодня говорил.-- отозвалась она холодно.
Альберт понял наконец, что над ним просто издеваются, хотя до него пока не доходило, с какой целью. Он решил попытаться отыграться и, сначала вернув все в старое русло, затем обратить в шутку.
-- Ну и что же из того? -- улыбнулся он ехидно,-- Разнообразие -дорогое удовольствие.
-- Значит, моя любовь -- не достаточная цена?
-- Ты же сказала, что меня используешь, а не любишь.
-- А разве я прошу разнообразия? Я просто констатировала факт.