— Что вы хотите, мистер Пирли? Политика империи требует уважать монополию каждого.
— Вполне возможно. Но такая политика лишает меня средств существования.
— Успокойтесь, мистер Пирли. Мы найдем выход. К тому же существуют не только пряности. В этой стране есть все. Да хотя бы, к примеру, вот это.
И консул протянул ему чашку этого питья, которое ирландец принялся пить маленькими глотками. Напиток обладал изысканным ароматом, хотя для человека, привыкшего к виски, казался слабоватым.
— А, так это и есть их пресловутый чай!
Консул с недоумением взглянул на Пирли.
— Уж не хотите ли вы сказать, что до сей поры не пробовали его?
— Нет, даже в Лондоне не довелось попробовать.
— Теперь его пьют не только в Лондоне, но и во всем мире. А производят здесь, в Китае. Не правда ли, великолепно?
Пирли поморщился и допил чашку.
— Неплохо, неплохо. Но с ячменным виски ему не тягаться.
— Если вы останетесь в Китае, вам придется привыкнуть к нему. Здесь ничего другого не пьют, если не считать рисовой водки. А в Англии, могу вам поклясться, он пользуется огромным успехом, и пьют его больше, чем виски.
Последнюю фразу консул произнес, растягивая слова. А у Пирли вдруг заблестел единственный глаз.
— А ведь вы только что подали мне отличную идею.
Спустя месяц Пирли вовсю покупал и продавал чай. А через тридцать лет он считался одним из самых крупных коммерсантов в Шанхае.
Но за все эти годы, в течение которых через его склады прошли многие тысячи тонн этого драгоценного товара, Пирли не выпил ни единой чашки чая.
По части чая Чарльз Стоу был отнюдь не новичок, однако чай, которым в тот летний день угостил его Пирли, потряс его своим поразительным вкусом и качеством.
Они сидели вдвоем на террасе дома Пирли, стоявшего над самым морем.
— Мне ни разу еще не доводилось пить такого превосходного чая. Уж не белый ли это чай, который я тебе заказал?
— Нет. К сожалению, белый чай добыть невозможно. Это из моих личных запасов. Это сорт зеленого чая, который растет в одной-единственной долине.
— Где она находится?
— Вот этого я не могу тебе открыть. Это тайна, можно сказать, бесценная. И я ни с кем ею не поделюсь. Я не собираюсь подрывать свою торговлю.
Ни слова больше вытянуть из ирландца не удалось.
— Я готов купить у тебя десять ящиков этого чая за любую цену.
— По рукам. Завтра утром я доставлю их на судно вместе с тем чаем, который ты заказал раньше.
— «Амфитрита» выходит в море через два дня. Мне нужно возвращаться в Лондон. Не знаю даже, вернусь ли я сюда.
— Ну что ж, счастливого плавания.
Чарльз Стоу медленно допивал чай. Пирли в молчании прихлебывал виски.
Англичанин взглянул на морской простор. Далеко-далеко, почти у самой линии горизонта, плыл корабль и через некоторое время исчез, подобно солнцу, закатившемуся в море.
Спустя два дня «Амфитрита» отплыла из Шанхая, направляясь в Лондон. В своих трюмах она увозила большой груз чая и пряностей, но одного пассажира на борту она недосчиталась.
В тот же вечер Чарльз Стоу явился к ирландцу.
— Ты не уплыл? — удивился Пирли.
— Как видишь.
— Но разве отец не ждет тебя?
— Он ждет не меня, а товар, и он его получит.
Пирли взял Чарльза за руку.
— Но почему? Почему ты это сделал?
Прежде чем ответить, Чарльз Стоу глубоко вздохнул.
— Ты должен понять, что в Китай я приехал с определенной целью.
Пирли не удержался и захохотал.
— Ну разумеется. Отыскать священные чайные плантации, похитить у китайцев секреты изготовления чая… Надеюсь, ты шутишь?
— Ни в коей мере.
Лицо ирландца помрачнело.
— Чарльз Стоу, ты удивляешь меня.
Чеканя каждое слово, Стоу с решительным видом произнес:
— Ты должен рассказать мне все, что ты знаешь.
Пирли ошеломленно смотрел на него.
— Все, что я знаю? О чем?
— О чае. Должны же быть какие-то причины, по которым китайский чай неизмеримо лучше всех остальных.
— Но может, причина просто в том, что они умеют его делать.
— Значит, это умение и есть секрет.
— Да, ты, наверное, прав. Это результат тысячелетнего опыта.
— Я уплачу любую цену за этот секрет.
Пирли отпил глоток виски и заметил:
— Если бы дело было только в деньгах, то проблема давно была бы решена. Но такие секреты не покупают за деньги, за них платят жизнью.
— Без этого секрета моя жизнь ничего не стоит.
Пирли, видимо, принявший какое-то решение, с таинственным видом произнес: