— Это автор картины, вот что, — Паркер тычет пальцем в небольшую карточку с именем, прячущуюся прямо под массивной рамой. — Джей Гаррик. Надеюсь, ты не наговорила ему гадостей. Он милый, однако не особо талантливый. Крепкий середнячок. Не поднимется выше, чем есть сейчас. Даже жалко его.
— Джей Гаррик, говоришь… — растягивая слова, произносит Кейтлин. — Это может быть интересно.
#
Барри любит свою жену. По-своему. Она умна, привлекательна, с ней не стыдно выйти в свет (когда она в завязке), а ее мать — владелица исследовательского биохимического института, с которым у С.Т.А.Р. Лабс многолетний контракт, что делает Кейтлин идеальной. Барри пытается снова полюбить ее как женщину, вернуть чувства, которые испытывал несколько лет назад. Получается отчего-то никак.
Барри ненавидит свою жену, когда ее подруга звонит ему в три часа ночи, потому что у Кейтлин начисто снесло крышу (снова), потому что ему стоит приехать в ночной клуб в центре (снова), потому что он должен забрать ее домой (снова). Целуя сонно ворочающуюся Айрис в лоб, Аллен чертыхается, заводя мотор автомобиля. Он искренне скучает по тем периодам, когда жена встречается с очередным любовником: забирать ее из клуба не приходится.
Линда сбрасывает на него Кейтлин в прямом смысле слова: она и сама-то еле держится на ногах, как еще подругу смогла удерживать. Барри сгружает жену на заднее сидение седана, аккуратно подгибая ноги, чтобы не защемить дверью, и вызывает для Линды такси.
— Все же Кейт повезло с тобой, — заплетающимся языком говорит Паркер и оставляет на его щеке маслянистый след от помады; Аллен старается как можно быстрее закрыть за ней дверь.
— Вот бы и мне с ней так же повезло, — отвечает он вслед отъезжающему такси, а после возвращается к своей машине.
Кейтлин тошнит прямо в салоне, когда до дома остается полквартала.
— Опять обдолбалась, сколько можно, — вопрос звучит как риторический, потому что Кейтлин смотрит на него расфокусированным взглядом и шмыгает покрасневшим от кокаина носом; ее снова тошнит уже в ванной, когда он пытается смыть размазанную тушь с лица мокрым полотенцем. — Какого черта ты опять творишь?!
— Мне скучно, а муж предпочитает трахать свою сестру, а не меня, что еще остается, — невнятно бормочет она, и Барри может разобрать лишь единичные слова: «трахать», «скучно» и что-то похожее на «атаеся». Он вздыхает и скидывает ее на кровать, стаскивает туфли, путаясь в застежке на лодыжке.
Кейтлин хватает его за руку, когда он отходит; тянет на себя, тычется губами в ширинку, пытаясь справиться с застежкой ремня. Барри решительно бьет ее по рукам.
— Угомонись уже, а, — она смотрит на него снизу-вверх и часто моргает, округляя губы в удивленное «О». Барри кажется, что в какой-нибудь другой жизни это могло бы казаться милым, но сейчас он может думать лишь о том, как от нее пахнет алкоголем, рвотой и мешаниной из запахов чужого одеколона и табачного дыма. — Спи.
— Ты не останешься со мной? — она почти плачет; Барри знает, чем все закончится, и ему этого больше не нужно. Барри толкает ее на кровать и закрывает дверь в комнату. Свет на кухне горит до самого утра: спать он так и не ложится.
#
Кейтлин ходит в картинную галерею, как на работу; торчит по несколько часов в разное время суток, и Линда растерянно крутит пальцем у виска, когда ее подругу начинают узнавать охранники и работники. Кейтлин настойчивая, так что она рассматривает картины, до которых ей нет никакого дела, преследуя одну-единственную цель.
Цель находит ее сама спустя неделю.
— Мне казалось, вы говорили, что не любите искусство, — Гаррик опять застает ее врасплох, и Кейтлин вздрагивает, пойманная возле той же картины с грозой и розовыми кустами, только на этот раз с трудом скрывающая собственное ликование.
— Не люблю, — соглашается она и облизывает губы, на мгновение позволяя себе самодовольную улыбку.
— Тогда зачем вы здесь?
— Интересуюсь художником, — ноготок с алым лаком упирается в буквы на табличке, подчеркивает имя «Джей». — Вот этим.
— И чем же вызван ваш интерес?
— Хочу заказать у него свой портрет, — она подходит к нему впритык; так близко, что можно почувствовать кедровые нотки одеколона и масляный привкус краски. — Так что скажете, мистер Гаррик? У меня есть шанс на его согласие? — Кейтлин обводит пальцем пуговицу на его рубашке, тычет им в грудь и смотрит исподлобья, чуть приоткрыв рот.
— Думаю, оно у вас уже есть, миссис… — его взгляд падает на ее обручальное кольцо.
— Просто Кейтлин. Зови меня Кейтлин, — она достает из сумочки визитку и вкладывает в его ладонь. — Позвони — договоримся о времени.
Гаррик звонит ей тем же вечером.
Она берет трубку во время ужина с мужем. Барри лишь выдыхает с облегчением, когда понимает, что, кажется, у его жены появилась новая жертва.
#
— Не думаю, что моя мастерская — подходящее место, — Кейтлин не слушает его, лишь молча поднимается по старой винтовой лестнице на чердак старинного дома в историческом квартале города. Джей следует за ней и немного стесняется — лофт, служащий одновременно квартирой и студией, не то жилье, которым стоит хвастаться, однако миссис Аллен не выказывает своего пренебрежения. Наоборот, зайдя в помещение, начинает активно осматриваться. — Здесь немного грязно, прости, у меня нечасто бывают гости.
— Нет, не извиняйся. Здесь мило, на самом деле, — она бросает сумочку прямо на пол, возле входной двери, подходит к столу, на котором разбросаны неоконченные рисунки. Гаррик вспоминает о том, что не убрал наброски, но слишком поздно: Кейтлин уже держит в руках свой портрет. Она стоит в картинной галерее с бокалом в руках, губы сомкнуты на стекле, во взгляде мечтательность. На другом наброске изображены ее руки — изящные кисти с черным ремешков часов возле выступающей на запястье косточки. Выгнутая шея, напряженные мышцы, прорисованные с тщательностью. Нога, закинутая на ногу, болтающийся на носке туфель. Мягкая волна волос, разбросанных по плечам. Множество неоконченных рисунков, разнообразие поз.