#
Кейтлин идеально вписывается в его небольшую кухню, наполняет ее по утрам запахом кофе и жаренного бекона. Она небрежно опирается о потертую тумбу, прижимая стопу одной ноги к колену другой, стоит, будто не замечает неудобства позы. Хантер смотрит на то, как она снимает турку с огня, ожидая, пока пена опадет, чтобы вернуть на плиту. Хантер слушает, как она мычит прилипчивый популярный мотив себе под нос. Хантер думает, что хотел бы встречать каждое утро именно так: рядом с ней под запах свежесваренного кофе.
— Выходи за меня замуж, — он делает ей предложение в половину десятого утра на тесной кухне, и она замирает от неожиданности, совершенно забывая о кофе. — Я хочу, чтобы ты была моей женой, — спокойно повторяет Хантер, когда Кейтлин оборачивается и смотрит на него широко распахнутыми глазами. Молчит. А после начинает смеяться.
— Я уже замужем, дурачок, — она отвечает ему, как отвечают на детские глупые вопросы наподобие: «А правда, что луна сделана из сыра?». Кейтлин смеется над ним и, кажется, даже выдыхает с легкостью. Хантер хмурит лоб.
— Не похоже, что твой брак можно назвать счастливым. Скорее наоборот. Выбери меня. Останься со мной. Я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась, — он соскальзывает со стула и встает перед ней на одно колено; ее пальцы холодные, от них пахнет свежемолотым кофе. Он целует ее руки и смотрит снизу-вверх, не моргая, не отводя взгляда. Так смотрят религиозные фанатики на иконы своих богов. — Я сделаю все ради тебя. Я стану любым ради тебя. Выходи за меня замуж.
— Ох, Хантер, — Кейтлин решительно отрывает руки от его губ; нежно ерошит волосы — так ерошат шерсть на загривке любимых псов. — Я не могу выйти за тебя замуж, потому что я не могу развестись. Я повязана брачным контрактом, а Бэмби никогда не подпишет добровольное соглашение на расторжение брака, потому что слишком сильно заботится о семейном бизнесе, — она говорит и продолжает путать пальцы в его волосах, пропускает пшеничные пряди между фаланг; в ее голосе ему чудится печаль и смиренная обреченность. — Но ты такой милый, мой дорогой Хантер, — Кейтлин опускается на колени рядом с ним, обхватывает ладонями лицо, — слишком милый, — это звучит, как приговор, но она целует его: медленно, словно впервые пробует на вкус. Он кладет руки ей на спину, прижимая к себе, а она продолжает исследовать языком его рот.
Они отрываются друг от друга, когда на плите начинает с шипением вылезать из турки кипящий кофе. Кейтлин с легкостью поднимается на ноги, снимает турку с огня и снова начинает напевать себе под нос. Хантер стоит рядом, обнимает ее со спины, уткнувшись носом в макушку, и думает, что встреться с ней первым он, все могло быть иначе.
#
Кейтлин будит звонок посреди ночи; она выбирается из-под руки Хантера, лихорадочно жмет на «отбой», чтобы он не проснулся. Хантер лишь сонно ворочается, переворачиваясь на другой бок; звонок повторяется практически тут же. Кейтлин вздыхает, соскальзывает с кровати, принимая вызов.
— Кейтлин, — хрипло надрывается пьяный голос с английским акцентом, — Кейтлин, ты там? — она уходит на кухню, закрывает за собой дверь, прежде чем ответить.
— Я же просила тебя не звонить больше, — говорит, как рубит с плеча: каждое слово пропитано усталой раздражительностью. — Так какого черта ты опять это делаешь?
— Ты такая сука, — ее собеседник игнорирует вопрос. — Ты просто тварь, но почему я так сильно скучаю по тебе?
— Потому что ты пьян, Джулиан. Ты напился. Опять. И достаешь меня. Снова. Мне что, обратиться в полицию?
— Ты с Барри? Он тебя не бросил еще? Если ты не с ним, то можешь приехать ко мне. Даже если с ним, все равно можешь приехать. Я достал немного кокаина из хранилища для улик специально для тебя, — он явно хочет добавить что-то, однако раздается звук бьющегося стекла и ругань.
— Я с Барри, Джулиан. Больше не звони мне, — Кейтлин сбрасывает звонок, но возвращаться в кровать не спешит — стоит безмолвной темной фигурой напротив окна, в которое проникает тусклый свет уличных фонарей.
Хантер бесшумно отходит от двери и ложится в кровать; он притворяется спящим, когда она возвращается, пахнущая табачным дымом. Кейтлин прижимает ледяные ступни к его ногам, жмется к боку: замерзшая, дрожащая, и практически сразу засыпает.
Когда Хантер с утра спрашивает, кто ей звонил ночью, она врет, что какой-то пьяница просто перепутал номер.
#
Кейтлин впервые не берет трубку с начала их знакомства. Его постоянно перебрасывает на автоответчик, а после вместе гудков начинает крутиться «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Хантер переворачивает мольберт с неоконченной картиной, срывает все рисунки с ней, которыми заклеена стена лофта, и снова набирает номер.
Она отвечает на звонок лишь поздним вечером.
— Боже, Хантер, ты там с ума сошел? Нет, я не валяюсь мертвая в канаве, у меня нет передоза, и я даже не похищена маньяком. Прекрати мне названивать. Я занята, — она сбрасывает звонок до того, как он успевает что-либо ответить. Соломон готов поклясться, что на заднем плане слышал смех ее мужа.
В голове против его воли всплывают слова Барри: «Лови момент, художник, пока ты хоть что-то для нее значишь».
Хантер пьет до утра и сбивает в кровь костяшки пальцев, когда колотит стену от раздирающей внутренности ярости.
#
— Тебя ограбили что ли? — Кейтлин пинает носком туфли пустую бутылку из-под виски, и та катится прямо к ногам сидящего на полу Хантера; он медленно поднимает голову и смотрит на нее затуманенным взором.