Генерал Монтобан, заметив движение маньчжурской конницы от левого фланга к центру, принял его ошибочно за отступление и не приготовился к встрече атаки, оставив стрелков рассыпанными цепью.
По прошествии небольшого промежутка времени маньчжурская конница бросилась в атаку в двух отдельных массах, в каждой из которых можно было насчитать до 10 000 коней. Всадники подскакали на расстояние 70 шагов от фронта французов и в то же время обошли его фланги, направляясь в тыл. На этом расстоянии маньчжуры остановились, удивленные хладнокровием войск, встретивших их ружейными залпами и частым артиллерийским огнем. Заметив, какие незначительные силы были под начальством генерала Коллино, большая часть неприятельской конницы устремила против них все свои усилия. Обскакав их с левого фланга, которого английские войска из-за своего удаления не могли поддержать, конница окружила генерала Коллино почти со всех сторон. Генерал Монтобан со своей стороны не мог оказать поддержки своему подчиненному, так как китайская артиллерия у Ягуаэ открыла по его войскам частый огонь, а маньчжурская конница стала снова приближаться. 12-фунтовая батарея немедленно заняла позицию против упомянутой деревни и открыла ответный огонь, левее ее развернулись роты стрелкового батальона, а правее – 101-й линейный полк; в резерве за батареей встала отборная рота 102-го линейного полка.
Артиллерийский огонь китайцев не причинял никакого вреда союзным войскам, так как все снаряды летели высоко над головами сражавшихся, задевая лишь вершины деревьев. Между тем артиллерийский и ружейный огонь французов производил на столь близком расстоянии (350 сажен до Ягуаэ) большие опустошения в глубоких массах маньчжурской конницы.
В то время как генералу Монтобану удалось уравновесить ход боя, положение войск генерала Коллино становилось с каждой минутой все более критическим. В самый опасный момент, когда перевес в силах стал подавляющим, на левом фланге неожиданно появились эскадроны английской кавалерии, отбросившие наседавшую маньчжурскую конницу. С появлением английской кавалерии левый фланг французских войск был обеспечен, а потому генерал Монтобан мог продолжать свое наступление.
Обратимся к действиям английских войск, которые, выступив с биваков одновременно с французскими, двинулись влево по направлению к пешеходному мосту. Увидев перед собой и влево от себя маньчжурскую конницу, генерал Грант повернул на запад и выстроил фронт в эту сторону с целью ударить на правый фланг китайского расположения. На правом фланге боевого порядка англичан находился 15-й Пенджабский полк с батареей орудий Армстронга, левее его развернулась линейная и морская пехота с 9-фунтовой батареей, и наконец на левом фланге стала вся кавалерия.
Китайская пехота, разбросанная по равнине в небольших рощах, за строениями и кладбищами, открыла по английским войскам беглый огонь, к которому присоединились и орудийные выстрелы. В это время со стороны правого фланга послышались сильная перестрелка и канонада, куда и направился генерал Грант со своим штабом, чтобы удостовериться в положении дела французской армии. По дороге генерал Грант заблудился среди полей, поросших высоким сорго, и едва не был взят в плен отрядом маньчжурской конницы. Она преследовала генерала до 350 шагов от английских войск, где картечный огонь 6-фунтовых орудий заставил ее повернуть и снова обратиться против войск генерала Коллино. Пехотный батальон, находившийся поблизости от батареи и построившийся в каре, также дал несколько залпов по маньчжурской коннице, гнавшейся за английским главнокомандующим, но не принес ей, по-видимому, никакого вреда. После своего возвращения генерал Грант приказал кавалерии атаковать правый фланг неприятеля, чем спас отряд генерала Коллино от полного поражения. Вследствие закрытости местности и растянутого наступления английских войск генерал Грант разделил их для дальнейших действий на два отряда: правый под начальством бригадира Салтона должен был поддерживать связь с войсками генерала Коллино; левый под начальством генерала Митчелла атаковал правый фланг китайского расположения. Атака драгун и сейков была ведена весьма энергично; в первой линии шли полк Фэния и драгуны, во второй полк – Пробина. Увидев приближение английской кавалерии, маньчжуры отошли назад и, построившись за глубокой и широкой канавой, дали залп; это, однако, не удержало драгун, перескочивших ее с большой ловкостью. Что касается сейков, то вследствие коротких мартингалов на их уздечках они не могли перепрыгнуть канавы, а потому большая часть не принимала участия в атаке. Психологическое впечатление, произведенное на маньчжурскую конницу, было так сильно, что в этот день она более ни разу не подпустила к себе английскую кавалерию настолько близко, чтобы та могла возобновить атаку. Заметив отступление маньчжурской конницы, генерал Грант двинулся для преследования со всей своей пехотой, провожая маньчжур издали огнем армстронговых орудий.
С появлением английских войск на поле сражения и с отступлением неприятельской конницы на запад генерал Монтобан мог продолжать свое быстрое наступление к мосту Балицяо, для чего необходимо было предварительно овладеть деревней Ягуаэ, занятой весьма сильным отрядом пехоты. Деревня эта была атакована справа 101-м линейным полком, а слева – стрелковым батальоном, причем оставшиеся в ней китайцы выбивались штыками из строений и садов. Большая же часть китайской пехоты отступила из деревни Ягуаэ по направлению к мосту Балицяо, преследуемая сильным огнем. Генерал Коллино, следовавший левее, должен был одновременно выбить китайскую пехоту, занявшую обширное кладбище, заросшее густым лесом и представлявшее собой прекрасное укрытие. Таким образом обе колонны, двигаясь на одной высоте, подошли к мосту Балицяо, который китайский главнокомандующий приготовился упорно защищать. Ближайшие к мосту строения и пагоды были заняты пехотой; артиллерия, состоявшая из орудий большого калибра, обстреливала мост продольно; наконец, берег канала и прибрежные тростники были заняты стрелками.
Главнокомандующий Цэнгэринчи принял на себя лично руководство обороной моста. Пользуясь укрытиями, французская пехота постепенно приблизилась к нему, отвечая на огонь китайцев. Обе батареи выехали на позиции в 350 саженях от моста с целью подготовить атаку своим огнем. Генерал Коллино, вышедший к каналу левее моста, поставил свою 4-фунтовую батарею таким образом, чтобы обстреливать его косвенным огнем; в то же время 12-фунтовая батарея выехала на позицию и стала анфилировать мост. В течение получаса продолжался решительный артиллерийский бой, причем китайские снаряды безвредно перелетали через головы французских войск. Китайские начальники в течение всего боя показывали своим подчиненным пример храбрости, появляясь на мосту среди сильного перекрестного огня, опустошавшего ряды защитников и перебившего почти всю прислугу при орудиях.
Когда огонь китайцев заметно ослабел, генерал Коллино построил одну роту 101-го полка с подоспевшими людьми других частей в колонну и лично повел ее в атаку на мост, который был взят с первого раза, несмотря на заграждения, устроенные посреди него из орудий, сброшенных с лафетов. Китайские войска, стоявшие открыто у моста, потеряв большую часть своих начальников, обратились в бегство на запад по направлению к Пекину. Только небольшие кучки неприятеля продолжали сопротивляться в отдельных строениях и пагодах, а также из прибрежных тростников раздавались еще некоторое время одиночные выстрелы. Часть китайцев, старавшихся переправиться через канал, где не было моста, утонула. Генерал Монтобан перешел через мост немедленно за войсками Коллино, который в это время сломил последние следы сопротивления, очистив от неприятеля деревню и берег канала. Сражение, начавшееся в 7 часов утра, окончилось занятием деревни Балицяо в 12 часов дня, а в 2 часа уже все французские войска расположились в оставленных палатках китайского лагеря.