- Что? - удивился Драко; он ни о чем таком не слышал.
- Твой билет на свободу в случае чего. Неужели ты думал, что я тебя оставлю? После всего произошедшего?
В зеленых глазах Гарри Драко на секунду уловил то, что интуитивно искал до этого. Оно исчезло так быстро, что, наверное, было просто иллюзией. Темный маг не может любить. Он никогда не говорил, только брал и пользовался, позволяя делать это другим.
Но вдруг?
В комнате появился стол, два стула и чернильница с пером. У них было еще несколько часов, прежде чем бойня перетечет в замок. Они отдали бумагу мадам Помфри, и та приняла ее молча, будто поняв, что это такое. Но тут же заворчала, принялась хлопотать и вытолкала их из медпункта, якобы чтобы не мешали лечению раненых. При этом совершенно забыв спросить, почему Малфой не в Подземельях, как все прочие слизеринцы.
Они успели еще спуститься до главной лестницы и замереть за статуей, когда в распахнутые двери ввалились выжившие, чтобы тут же закрыть их и начать оборону самого замка.
***
Вопреки ожиданиям, в Хогвартсе не творилась неразбериха. Тишина встретила ввалившихся выживших защитников школы. Дети сидели в гостиных, в коридорах находились только члены Армии Дамблдора, и то где-то сверху. Колокол все еще звонил.
Они забаррикадировали двери и почти на полчаса наступило напряженное затишье, прерываемое глухими ударами в дверь. За это время они успели залечить мелкие раны, выпить воды из палочек и худо-бедно пересчитаться.
Плохо. Авроров осталось меньше половины, многих пришлось спешно оттащить в лазарет.
Без трех восемь дверь рухнула под десятками заклинаний. Встречная волна была такой силы, что им пришлось отступить, несмотря на подкрепление в виде МакГонагалл, Синистры, Пинс, Трелони, помятого Флитвика и прихромавшей из лазарета Спраут. Хагрид воспользовался чьей-то трофейной палочкой и тоже представлял собой грозную силу. Но и этого было мало. Их оттеснили к главной лестнице, когда сзади зашумело, и они увидели АД, спешащую к ним в полном составе. Закопченные, грязные и усталые, они не могли противиться нежданной помощи.
Первыми бежали двое гриффиндорских заводил, Дин и Симус, оба взъерошенные, но одинаково сосредоточенные. Оставалось только поразиться их слаженной работе: щиты сменялись мощными атаками, ни бреши, ни дыры. Вот к ним поспешили две девочки, Аббот и Боунс, встали по обе стороны в боевую группу, и тандем стал продвигаться вперед, с уверенностью блокируя и атакуя.
С другой стороны Чоу Чанг и Эрни МакМиллан пытались отбросить прорвавшихся к самой лестнице троих Пожирателей, к ним спешила Кэти Белл, чтобы уравнять счет. Бэйли успел отстраненно отметить, что средств они не чурались никаких: хлопнуло оглушающее, ударило боевое класса бета, не считая неприятных огненных вспышек и прочего. Дети воевали как взрослые, насмерть.
Трое оборотней кинулись в самый центр, на Хагрида. Дорогу им отважно преградили близняшки Патил и Лаванда, каждое заклинание подстегивающая пронзительным визгом. Втроем они образовали единый организм, так что Хагриду оставалось только добавить из-за их спин тяжелой артиллерией.
Мало кто заметил, как в это же самое время у стены Терри Бут и Энтони Гольдстейн охраняли прорывающихся к выходу Невилла и Луну. Они искали Волдеморта и змею, выполняя задание где-то отсутствующего Гарри.
Бэйли собрал оставшиеся силы и снова принялся помогать детям теснить Пожирателей.
Предпоследним, что он увидел, были Поттер и Малфой, спускавшиеся с лестницы и атакующие врагов, поднимая боевой дух. А последним, когда обернулся - лицо Фенрира Грейбека с нечеловеческими зубами.
В восемь сорок пять Волдеморт, опрометчиво отвлекшийся на уничтожение запущенного в воздух Бутом и Гольдстейном золотого феникса (те стремились подбодрить своих), лишился последнего хоркрукса: Нагайна отреагировала на намеренно дразнившую ее Луну Лавгуд и попала под меч Гриффиндора, которым орудовал Невилл. Волной магии обоих отбросило далеко, и это спасло их от гнева Волдеморта. Зато не спасло Терри и Энтони. Гольдстейну повезло больше - его просто приложило головой. Терри не выжил.
В восемь сорок девять ослабленный Темный Лорд приказал своим потрепанным и поредевшим армиям отступать. Над школой пронесся его голос:
- Защитники Хогвартса! Вы сражались отважно, и я восхищен вами. Я отзову свои войска, чтобы вы могли похоронить своих мертвых и как следует подумать. Не бессмысленна ли бойня между волшебниками, которых и так мало? Отдайте мне Гарри Поттера, и вы больше не будете страдать. Мы сообща восстановим школу, каждый из вас будет вознагражден и займет подобающее место в новом мире… Разве не устали вы от смерти, не горюете по ушедшим? Неужели вам хочется еще? Я даю вам световой день на раздумья. В пять часов, когда солнце пойдет на закат, я буду ждать Гарри Поттера на холме у озера.
Тишина, воцарившаяся после отступления Пожирателей, больше походившего на бегство, была оглушительной.
Этот бой стоил Хогвартсу множество жизней.
Он был не последним.
***
Люциус слышал грохот битвы из того домика, в котором их держали.
Он все еще предпочитал думать «их», хотя бедную Цисси уже ничто не в силах было удержать. Он провел рукой по ее холодной щеке и трусливо вернул пальцы в длинные волосы, закрыв глаза, чтобы на мгновение сохранить иллюзию того, что она жива. Она все еще была прекрасна и будет вечно любима, его упрямая, замечательная, умная и сильная жена.
Она всегда была смелее и сильнее него. И всегда готова была на большее.
Знала ли она, что..? Нет, не могла знать. Их семейный доктор не раз говорил, что сердце у нее не самое здоровое, но никогда не… Впрочем, кто мог сказать, что Он станет, что Он осмелится? До сих пор их жены и дети были табу.
Нарцисса просто хотела защитить его, принять на себя его боль, чтобы дать хоть несколько минут. Он пытался скрыть, в каком плохом находился состоянии, но что можно скрыть от любящей женщины? Сотрясение мозга уж точно не удалось.
«Они начали наступление, - думал он, - теперь все решится». Ему уже нечего терять и нечего искать. Лучше бы они сбежали куда раньше, и хорошо, что Драко не пошел с ними…
«Нет, так нельзя, - снова взбунтовался в нем кто-то более смелый и сильный, - у тебя есть сын, ты должен защитить его, как она защищала тебя, как Драко пытался защитить вас обоих! Ты обязан! Кто ты, побитая камнем раздавленная змея или тот Люциус Малфой, которого терпеть не мог кровавый ублюдок, перед которым ты лебезил и которого звал Повелителем?»
«Я не могу, - тоскливо отвечал тот он, что сидел у кровати рядом с мертвой женой. - Я болен и слаб, едва ли я что-то смогу сделать. Да и что делать?»
«Джеймс Поттер встал на пути ублюдка только чтобы дать жене с сыном время. Ради какой-то жалкой минуты, которая оказалась никому не нужна. Но он встал и умер. А что сделал ты? Позволил умереть ей?» - разгневался тот он, что был растоптан Лордом, но почему-то ожил, когда увидел распростертое тело Цисси.