- Доктор Митчелл. Я рад, что ты спросил.
Тот повернулся к доктору, не до конца понимая смысл последней фразы.
- Это значит, что тебе уже лучше, - пояснил Митчелл.
Генри Митчелл прекрасно видел - этот мальчик необычен, для него разговаривать с кем-то – не самое приятное дело. Выражения даже небольшого доверия даются ему с небывалым трудом. Но для него слова «вежливость» и «этикет» явно имеют практический смысл. Мальчик с красивым именем отказался от предложенного чая, ограничившись кружкой воды. Он явно преодолевал какие-то свои принципы, старательно скрывая это, даже держал кружку по-особенному.
Неожиданно он выпалил:
- Почему вы не спрашиваете, кто я такой, как и почему оказался здесь без вещей, денег, кто мой спутник, почему он упал в этот дурацкий обморок?
Очевидно, ему важно было это знать. Митчелл пожал плечами.
- Я доктор, а не полицейский. И к тому же, слишком стар для любопытства. Не скажу, что мне неинтересно, но что-то, называй это интуицией, говорит мне, что знание это не принесет мне ничего хорошего. Просто бескорыстная помощь.
- Ваши услуги, как и все, стоят денег. Я в состоянии их оплатить, если вы об этом. Даю вам слово, что деньги вы получите, - отрезал Драко.
- Неужели ты не слышал слова «бескорыстно»? – по-доброму насмешливо спросил Митчелл.
Юноша поджал губы, собираясь сказать что-то очень колкое.
- Поговорим об этом как-нибудь в другой раз, - поднял ладонь Митчелл. - Нужно привести в себя твоего кузена.
- Его зовут Гарри Поттер, - с определенной долей сарказма проговорил Драко.
Однако реакции не последовало.
- Хорошо, мы подождем, пока Гарри придет в себя. Тебе следовало бы поесть. Ты выглядишь очень плохо, Драко.
Малфой вздрогнул, словно это о чем-то ему напоминало.
- Так как? – улыбаясь, спросил доктор.
Юноша нахмурился.
- Хорошо.
Есть действительно хотелось. После тошноты, истерики и всех неприятностей - хотелось. Еда выглядела обыкновенно, много проще, чем то, к чему привык Драко, но все-таки безобидно. Преодолев волну опасений, юноша попробовал бутерброд с курицей. Ничего.
- У нас мало достопримечательностей, - вдруг улыбнулся Митчелл. - Старое кладбище - одно из них, действительно интересное место.
Малфой настороженно поднял взгляд от стола. Нет, если и хитрил этот маггл, то слишком тонко. Кажется, он пытался расслабить его светской беседой.
- Прошлым летом молодежь видела вспышки за оградой, утверждали, что слышали голоса, - он с легкой улыбкой пожал плечами. - Кто знает, так многие говорили. Да еще с старом доме на отшибе что-то такое было, и тоже в прошлом году… Когда-то деревня принадлежала владельцам этого дома. Там мало что осталось, но кое-какой исторический интерес место представляет. Даже своя ужасная история прилагается.
Драко молча жевал, не поднимая глаз. Мало ли, какие маггловские сказки связаны с этим местом. Добропорядочному волшебнику в них нечего искать - все они безбожно перевраны.
Генри Митчелл скрипел досками пола, подогревая для Драко кофе. Возможно, разговором он занимал молчание и успокаивал сам себя. Возможно, он боялся чего-то. Малфой никак не мог избавиться от настороженности, да и не хотел.
- Хозяев нашли мертвыми уже после войны… Знаешь, без единого следа насилия, только ужас в глазах. Пожилых родителей и их сына с женой. Говорят, они ждали прибавления, но кто теперь знает точно. Врут, наверное, но исторический, опять же, интерес…
Ужас в глазах? Без следа насилия? Драко на секунду задумался. Так магглам обычно видится смерть от Avada Kedavra. Но это ведь бред. Кому могли понадобиться жалкие магглы? Больше он не вслушивался.
***
- Curo. Suere, - пробормотал Драко, когда убедился, что маггл закрыл дверь.
Порезы затянулись на глазах, оставив тоненькие розовые полоски. Рукав рубашки и брюки неопрятно сшились вторым заклинанием.
Малфой хмыкнул.
Что ж, все с чего-то начинают. Он же не мадам Малкин.
Поттер как будто спал: на лбу мокрая тряпка, изранен не меньше, как только на ногах держался. Драко презрительно скривился и ничего залечивать не стал.
- Никогда бы не подумал, что буду находиться рядом со спящим Поттером и даже не попытаюсь его прикончить. Хотя случай великолепный, правда?
Минута.
Взгляд в окно.
Ничего не выражающее лицо.
- Что для тебя значит Литтл Хэнглтон, Поттер? Как ты выбрался из подвалов? Что стало с моим отцом?
Молчание.
Десять минут
На стене тикают часы.
Беспомощность – какое противное слово.
Бояться можно. Но только если знаешь, чего бояться.
- Неужели ты смог бы убить меня?
Руки сжались в кулаки. Ты же не думал, что Дамблдор не научит его этому, правда, Драко?
- Смог бы. Случайно прирезать. Они крупно ошиблись с тобой. Интересно, найдет ли тебя Дамблдор?
Наш всемогущий святой директор! Где же вы, профессор? Где же ваш всевидящий взгляд?
- Скажи мне, Поттер, что мне делать? Зачем я здесь? И почему вечно череда идиотских случайностей? Почему всегда ты впутываешь меня во все? Ты, конечно, не знаешь, потому что и сам так живешь.
- Enerveit! Ну да, ну да. Чего еще от тебя ждать?
Драко провел рукой по лицу.
Усталость. Головная боль. Поттер.
Чего ждать завтра?
Час проходил в молчании, тек своей дорогой. Молчание было для Драко не ново, оно не раз спасало. Молчать их всех научил Темный Лорд.
Но час шел, а за ним второй
- На кого ты похож, Поттер? Лежишь тут бревном, а тебя все ищут, как всегда, - зло и устало говорил Драко.
В голове вертелась фраза, брошенная однажды отцом. «Поттер, конечно, не умеет использовать свои мозги. У него много недостатков, Драко, не открывай рот, чтобы перечислить, пожалуйста, я все-таки испортил тебя в детстве… Поттер может быть каким угодно, но не забывай, что помимо минусов у врага есть и плюсы. Его есть за что уважать».
Тогда он не придал этому значения, обидевшись на отца за «испортил». Но еще больше дулся, как ни странно, за то, что тот не понимает, КАКОЙ Поттер придурок. Какие глупости он творит, ни черта не умеет, а везде побеждает.
Прошло три года. Драко знал точно, что они принесли и что еще принесут следующие. На плече скоро появится Метка, будет жечь при каждом вызове, при каждой вспышке. Убийство станет не таким уж трудным, перестанут трогать крики, кровь на руках перестанет казаться липкой. Закроется выход, с длинным жалеющим скрипом, словно наставление Дамблдора, которого дети считают святым. Святые помогали всем: заключенным, шлюхам, нищим и прокаженным. А святой Дамблдор близоруко смотрел на обреченных стать убийцами подростков, предпочитая делать их врагами. Скоро мысль о свободе перестанет даже существовать, сменившись безразличием.
Может, предстоит родить детей, чьим подарком на день рождения станет Метка, любимым развлечением – пытки, а богом – Темный Лорд. А может, предстоит сгнить в Азкабане.