Владимир Петрович неправду сказал женщине на дороге, что работает в лесхозе. Работал он в конторе райпотребсоюза, но так долго и так часто говорил всем о тесноте в бухгалтерии, да о своей тяге к природе, что многие знавшие его были уверены: место счетовода в конторе райпотребсоюза освободится в самое ближайшее время. Но работать в лесхозе и жить в райцентре было делом нелегким. И никто не удивился, когда Владимир Петрович заговорил о продаже своего домика. Больших денег он за него не запрашивал, но многим покупателям пока отказывал, мотивируя отказ тем, что еще не подыскал себе подходящего жилья где-нибудь поближе к делянкам лесхоза. А перебраться поближе к природе в принципе он решил уже окончательно. Ничего не поделаешь, привычка. Столько лет пробыл на лесоразработках на Севере, что уже не мыслит себя без свежего воздуха да без других прелестей леса. Даже заскучал в последнее время.
Через несколько дней, после того как Берузаимский случайно побывал на хуторе Рамбесном, в конторе уже лежало его заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности. Одновременно он сообщил своим сослуживцам, что подыскал наконец подходящий домик в хуторе Рамбесном и что договорился насчет продажи своего.
Домик он действительно подыскал, но без помощи той самой вдовы, с которой случайно познакомился на шоссе, и у которой так же случайно побывал дома на хуторе. Случилось все это так.
На второй день после знакомства с шофером, довезшим его до райцентра, Владимир Петрович попросил работавшего с ним в конторе счетовода узнать фамилию водителя ЗИСа под номером «24–48». Сделать это было не особенно трудно, так как зять этого счетовода работал в ГАИ. Берузаимский сказал, что шофер этой машины помог большой группе людей, в числе которых был и он, Берузаимский, добраться до места назначения и отказался взять за это какую-либо плату. Дело было в сильный дождь, и шофер этот развез их по домам. И вот он хотел бы от имени случайных пассажиров хоть как-то отблагодарить этого человека. Через день знакомый счетовод выполнил его просьбу. Фамилия шофера была Джаримоков. Звали его Юнус. Передавая эти сведения, счетовод добавил, что водитель этот находится не на очень хорошем счету у инспекторов ГАИ, и потому особенно приятно слышать, что даже и такие люди, как он, могут совершать добрые поступки…
Позвонив спустя день в контору облпотребсоюза, Берузаимский узнал, что водитель Джаримоков вместе со своей машиной находится на отдаленном птичнике и что обычно он возвращается оттуда к концу рабочего дня.
В этот же день около шести часов вечера, стоя у обочины дороги, Берузаимский внимательно вглядывался в номера идущих в сторону райцентра ЗИСов.
Их в этот вечер было не особенно много, шли в основном МАЗы, работающие в горах на прокладке дороги, ведущей к перевалу, а оттуда к морю. Из птицефермы в райцентр можно было проехать только этой дорогой, и Берузаимский был уверен, что знакомый ему ЗИС непременно пройдет мимо. Единственное, чего он опасался, что Джаримоков опять как-нибудь словчит и задержится еще на час-два. Тогда в наступивших сумерках трудно будет издали увидеть номер машины.
Но этого не случилось. ЗИС Джаримокова Берузаимский узнал сразу, как только машина вывернула из-за поворота. По тому как дребезжали его разболтанные борта, Берузаимский понял, что на этот раз кузов машины был пуст. Надвинув кепку на самые глаза, Владимир Петрович шагнул к обочине шоссе и поднял руку. Завизжав тормозами, ЗИС остановился.
— Куда? — спросил из кабины хриплый голос Джаримокова. — Только до развилки, дальше не возьму. Садись, если устроит.
Берузаимский коротким рывком открыл дверцу и поднялся в кабину.
— Устроит, — сказал он, — вполне устроит.
Шофер быстро обернулся к нему на звук его голоса и сейчас же узнал. Лицо его стало отчужденным. Он явно был не рад этой встрече, и Берузаимский подумал, что сделал правильно, надвинув на глаза кепку. Если бы Джаримоков узнал его раньше, он бы, пожалуй, не остановился. Да и сейчас, когда Владимир Петрович расположился уже рядом с ним, прихлопнув за собой дверцу, опустив голову, водитель мрачно смотрел на приборы, словно не зная, оставлять ли ему пассажира в кабине или попросить его выйти. Потом, словно наконец решившись, включил газ.
— Опять вы, — глухо произнес он, не отрывая глаз от дороги. — Что-то часто мы с вами стали встречаться, а?..