— Вечный счастливчик! — засмеялся Карабетов. — Что ж, будем надеяться, что когда-нибудь повезет и мне. Ну, а теперь, — произнес он уже с полной серьезностью, — не будем терять времени…
— Джамбот, Джамбот! — донеслось со стороны домика. — Подожди минутку.
Лесник остановился. Карабетов и Арбанян, пройдя несколько шагов, сделали то же.
По тропинке торопливо шла женщина.
— Добрый день! — сказала она мягким грудным голосом. — Почему гости проходят мимо и не заходят в дом?
— Потому, что мы не гости, Мерем, — ответил майор. — У нас есть дела, и, когда мы их закончим, если разрешишь, непременно зайдем в твой дом.
— Ты же знаешь, об этом не принято даже спрашивать, — улыбнулась жена Джамбота. — Мы будем рады тебе и твоему товарищу. А теперь я хочу, если разрешите, спросить у Джамбота, поедет ли он в ближайшие дни в город. Если нет, я поеду сама. Но тогда…
— Тогда тебе нужно будет уже сегодня начать к этому готовиться? — улыбнулся Джамбот. — Тебе все кажется, что ты прежняя Мерем. Ну ладно, — мягко добавил он. — Поезжай, я присмотрю за всем, сделаю обход немного раньше…
— Уж не ревнуешь ли ты меня, муж мой? — засмеялась Мерем. — Когда женщине за сорок, об этом пора забыть…
Арбанян во время этого разговора исподволь осматривал жену Джамбота. Раньше он кое-что слышал о ее красоте, но увидел ее впервые. Действительно, в ней было гармонично и совершенно все. И статная стройная фигура, и полуоткрытые сейчас, чуть покатые плечи, и тонкая гибкая шея, и черты лица с тонким прямым носом и большими, темными, как осенняя ночь, глазами. А было ей наверняка уже за сорок. Как же она выглядела в лучшую пору своей молодости?
И рядом с ней бородатый Джамбот, похожий на жителя необитаемого острова. Два эти человека настолько не подходили друг к другу, что Арбаняну стоило большого усилия представить сейчас, что были они мужем и женой. Но он тотчас же вспомнил историю их любви. Ведь она зародилась еще тогда, когда Джамбот был молодым стройным парнем, и огонь горящего танка не успел опалить его лица. И Арбанян вдруг почувствовал такое уважение к этой стройной, все еще удивительно красивой женщине, что ему захотелось подойти к ней и пожать ей руку. Но он, конечно, не сделал этого. Он только спросил:
— Это пела ваша дочь? Мне кажется, у нее довольно приятный голос.
— Да, — Мерем довольно улыбнулась. — А вот Джамбот говорит, что Сана только даром тратит время. Что ей лучше лишний раз решить задачку по математике.
— Я думаю, одно другому не мешает, — сказал лейтенант, в то время как Джамбот недовольно посмотрел на жену. — Почему бы вам как-нибудь не показать ее специалисту по пению?
Жена Джамбота вдруг совсем смешалась и покраснела.
— Я не знаю, — пробормотала она растерянно. — Если Джамбот хочет…
— Ладно, ладно, — недовольно произнес Джамбот. — Поговорим об этом потом, а сейчас нам надо идти.
— Так заходите, — донесся уже издалека голос Мерем. — Непременно заходите.
Лесник шел впереди, хмуро опустив голову. Арбаняну стало даже немного неловко: не начатый ли им разговор испортил ему настроение? Зачем действительно вмешиваться в чужие дела. Но ведь голос девочки и верно показался ему и чистым, и свежим, и достаточно сильным. И это в лесу. А если в закрытом помещении с хорошей акустикой? Нет, если они зайдут в дом к Джамботу, он непременно вернется к этому вопросу. Даже если Джамботу этот разговор будет не особенно приятен. Они дошли до поляны у обрыва, на краю которого и рос уже знакомый им дуб. Прежде всего они самым тщательным образом осмотрели поляну и весь росший по ее краям кустарник. Прошли по тропинке, по которой должен был идти к дубу лесник в тот роковой для себя день. Палки нигде не было. Оставалось вернуться к прежнему выводу: в момент падения в пропасть лесника она была у него в руках. Через час они все вернулись к дубу.
Лейтенант, кажется, полностью убедил Карабетова, что спускаться и на этот раз нужно ему, потому что последний на этот раз не сказал ни слова, когда Арбанян стал готовиться к спуску. Джамбот молча разматывал канат, а потом стал крепить один его конец к стволу дуба.
— Как ты думаешь, — спросил майор, — сколько метров до дна?
— Не меньше тридцати, — подумав, ответил лесник. — Я был внизу у берега речки только три раза. Два, когда шел по ее берегу от истоков. Один раз спускался с той стороны. Но там обрыв раза в три меньше. Сейчас вода большая, и берега внизу осталось совсем немного. Только ногами стать — не больше. Но на обрыве внизу кустарник, молодые пихты, ели. Я снизу видел. Чем ниже, тем гуще. Это хорошо. Будет за что цепляться.