— Никогда не бывал, — сказал Берузаимский, — живу рядом, а никогда не бывал. Все как-то недосуг. Работа…
— Вы в лесхозе? Что у вас там своей машины нет?
— Есть. Тоже что-то случилось. Не хотелось ждать. Скорее бы лечь, за день так намаешься.
— И не говорите, — охотно поддержала женщина, — и все это возраст. Лет тридцать назад и мне все было нипочем.
— Это когда вы в первый класс ходили? — спросил он.
— Ну что вы. — И без того розовые щеки женщины зарделись еще больше. — Вы такое скажете. Внуков уже жду. Потому к дочке и ездила.
— Наверное, там, где вы живете, воздух особенный, — засмеялся Берузаимский, — я вот вам и сорока лет не дал бы.
— Да будет вам, — с явным удовольствием сказала женщина. — А воздух у нас действительно хороший. Приезжайте как-нибудь, сами увидите.
— Так уж там и хорошо? — поддразнил ее он.
— А почему плохо? — Кажется, она не на штуку обиделась. — Горы, лес, река…
— И кто же там живет? — поинтересовался Берузаимский. — Одни колхозники?
— Почему это. — Голос женщины звучал так же обидчиво. — Врачи у нас, например, живут — и такой, что людей лечит, и ветеринарный. Учитель Касей Касимов — не слышали? Его не только в Рамбесном, его весь мир знает.
— Вот как, — удивился Берузаимский. — И чем же это он так знаменит?
— А вы побывайте у нас и узнаете. Радио он занимается. Переговоры ведет на иностранных языках со всем светом. Мне почтальон, наш Аскер, говорил — открытки ему откуда только не идут. Из Африки, из Америки.
— Ага, — сказал Берузаимский, — значит, он коротковолновик-любитель. Ну теперь таких, как ваш Касимов, много, и не только на вашем хуторе.
— Много, да не очень, — снова как будто обиделась женщина. — На соседских хуторах нет. Да и у вас в райцентре не сыщешь. Вот только на птицеферме брат Касимова живет. Так тот тоже этим же самым радио увлекается, но только с нашим Касеем ему не сравниться. Говорю вам, его весь мир знает.
— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал Берузаимский, — вы меня убедили — лучшего хутора, чем ваш, не найти в горах. Я почему расспрашиваю, покой ищу. У нас в райцентре слишком стало шумно. Домик я свой почти продал. Хотел бы подыскать где-нибудь в местечке потише. У вас там ничего подходящего не продается?
Женщина задумалась.
— А вам большой дом нужен?
— Зачем же большой, — засмеялся он, — две комнаты вполне хватит. Вся моя семья — это я один и есть.
— Один? — женщина посмотрела на него теперь уже с определенным интересом. — Некогда было и жизнь устроить? И сейчас времени нет? — И так как Берузаимский не ответил, сказала другим тоном. — Все можно найти и купить — были бы деньги. У нас сейчас, кажется, ничего такого нет, а вот в Навесном — это сразу по ту сторону горы, продается. Небольшой домик около самой реки. Это вам как раз подойдет.
— Спасибо, — Берузаимский снова посмотрел на часы. — С автобусом, наверное, случилось что-то серьезное.
— И не говорите, — снова забеспокоилась женщина, — надо будет машину остановить. Может, довезут.
Берузаимский встал и вышел на асфальт, завидев показавшийся из-за поворота грузовик, но прежде чем успел поднять руку, идущая на полном ходу машина вдруг резко затормозила и остановилась на обочине дороги прямо около них. Из окна кабины высунулось круглое, красноватое лицо водителя, со спутанными мокрыми волосами, чуть прикрытыми сдвинутой на самый затылок кепчонкой.
— Куда? В райцентр? — спросил он простуженным голосом.
Женщина быстро оттерла плечом Берузаимского и вышла вперед.
— На хутор, в Рамбесный. Это совсем недалеко, — быстро сказала она. — Три километра по шоссе.
— Знаю, — проворчал шофер, — только мне туда не надо. — Он посмотрел на Берузаимского. — А вам в райцентр? Тогда садитесь.
Шофер открыл дверцу кабины.
— А как же я? Как же так… Женщину, значит, оставишь на дороге. Значит, мне здесь одной, на ночь глядя? Как же так?
Шофер хотел было закрыть дверцу, но потом посмотрел на женщину и спросил:
— А дрова возьмешь? Вон те, которые в кузове лежат. По дешевке отдам. Не пожалеешь. И всю зиму в тепле будешь.
— Дрова? — заинтересованно переспросила женщина. — А ну покажи, какие они у тебя, дрова?
— Возьмешь, до самого дома довезу, — шофер спрыгнул на дорогу. — Хочешь, во двор сброшу. Хочешь, к самой печке…
Берузаимский слышал, как они вполголоса говорили еще о чем-то. Наверное, торговались. Наконец и шофер, и женщина вернулись. Оба были, по-видимому, довольны. Женщина забралась на сиденье и уселась, плотно прижав Берузаимского своими полными литыми бедрами к дверце кабины. С этой минуты она перестала обращать на него внимание, только о чем-то вполголоса переговаривалась с шофером, который сразу же дал полный газ. Они мчались по мокрому шоссе с такой быстротой, что Берузаимский стал не на шутку опасаться, как бы на повороте машину не занесло. Но все обошлось благополучно. Они свернули с асфальта и по крутой, присыпанной щебенкой дороге стали подниматься в гору. Вскоре показались первые домики хутора, и сразу же справа — сложенный из камней колодец.