А потом засовывает обратно.
Мы продолжаем, мой человек-волк трахает меня до тех пор, пока я не начинаю стонать, пока мое тело не становится настолько перевозбужденным, что все, что требуется — это потереть костяшками пальцев по клитору, чтобы заставить меня возбуждаться снова и снова. Никогда я не ожидала, что это возможно, по крайней мере, на этой планете, в этой жизни.
Но когда раздается громкий стук в дверь, мы оба замираем.
— Прошло больше часа, — раздается раздраженный голос. — Пора закругляться.
Билл издает смешок позади меня.
— Думаю, мне лучше кончить в тебя еще раз, — говорит он, проводя кончиками когтей по моему позвоночнику. — И убедиться, что это останется там.
Я чувствую, как настроение падает при этой мысли. Если мы добьемся успеха сегодня, а мы, несомненно, добьемся, то больше не увидимся.
В последний раз он разгружается, и я настолько измотана, что просто падаю на скамейку. Он опускается на меня сверху, завязывает узел и трется лицом о мой затылок.
— Я рад, что они выбрали тебя для меня, Аманда, — тихо говорит он. — Ты будешь такой хорошей матерью для моего детеныша.
Я знаю, что он имеет в виду биологическую мать, а не эмоциональную, но это все равно заставляет сердце сжиматься.
Возможно, Лизель была права, и я совершила огромную ошибку. Но, по крайней мере, я смогу сохранить часть его, на какое-то время.
Когда узел уменьшается, Билл осторожно выходит и накрывает мою киску одной рукой. Он наклоняется вперед, утыкаясь влажным носом в мои волосы.
— Аманда, — шепчет он. Я пытаюсь повернуть голову, потому что все, чего я хочу, это назвать ему свое настоящее имя, чтобы это не заканчивалось. Чтобы он мог прийти и найти меня. — Какое… — начинает он.
Но тут дверь в комнату распахивается.
— Пора, — произносит сердитый голос позади нас. — Ваш сеанс окончен.
Мы занимались этим так долго, что кому-то пришлось ворваться и прервать нас, просто чтобы заставить остановиться. Сопровождающий обходит меня кругом, чтобы проверить, как я в оковах, в то время как человек-волк начинает шаркать вокруг, как будто надевает свою одежду.
Он шипит проклятия себе под нос. Когда она здесь, мы не делимся подробностями нашей жизни, которые могли бы снова привести нас друг к другу. Никто из нас не произносит ни слова, пока дежурная торопливо выводит его, слишком хорошо зная, что камеры фиксируют звук.
В конце концов, дверь снова открывается, и человек-волк уходит. Когда он снаружи, служитель помогает мне спуститься со скамейки, и я красная там, где меня сильно прижали к подушкам, но в остальном в порядке.
Хотя, когда я встаю, по моему бедру стекает много жидкости.
Я веду машину домой в каком-то оцепенении, между мной и эмоциями большая, толстая стена. Сегодня что-то произошло, или, может быть, это была просто вторая часть того, что начало происходить, когда мы впервые встретились в той стерильной комнате.
Должен быть способ связаться с ним где-то на этом пути. Может быть, после рождения ребенка я смогу как-то навестить его, даже если это просто для того, чтобы снова увидеть Билла.
Но в тот момент, когда я думаю об этом, я понимаю, что нет мира, в котором это разрешено. В конце концов, это сводит на нет всю мою цель. Он пришел в DreamTogether не просто так, а ради уединения, без каких-либо обязательств, и это то, что он получит от меня, если я захочу сохранить эту работу. Если бы я узнала, кто он такой, если бы я связалась с ним за пределами компании, у меня никогда не было бы другого шанса на эту деятельность. Они бы уволили меня сразу после родов.
Я паркуюсь, затем выхожу и плыву обратно в свою убогую квартиру, к кашпо, куда я посадила два цветка и базилик. Они уже выглядят такими же увядшими, как я себя чувствую. Может быть, я недостаточно поливаю их, или, может быть, я поливаю их слишком много?
Я возвращаюсь домой и сажусь на диван, размышляя, что делать дальше, пока я жду. Регистрация в DreamTogether выглядела как сбывшаяся мечта. Но теперь я здесь, просто надеясь, что снова увижу Билла.
Я не могу так думать. Когда это закончится, мы не будем иметь ничего общего друг с другом.
Не привязывайся.
РАСС
Я ничего не слышу после нашего второго сеанса. Проходит неделя, затем две. Надеюсь, она еще не беременна. Я знаю, что это маловероятно после того, сколько раз я вливал в нее всю свою горячую сперму, но я все еще жду новостей о том, что мне придется вернуться снова.
Почему я ушел, ничего не сказав? Почему я позволил им поторопить меня, даже не узнав ее имени?