С еще более широкой, почти зловещей ухмылкой он подходит к другой стороне стола и протягивает руку.
— Хорошо. Тогда у меня есть кое-что, что я хотел бы сделать с тобой.
— Хорошо, — я соглашаюсь, потому что, возможно, это облегчит мою потребность в еще одной ночи секса.
Робби ведет меня к задней двери дома, и мы заходим внутрь.
Но когда он забирается сверху и проскальзывает в меня своим человеческим членом, я не могу отвлечься. Он входит и выходит, и я издаю соответствующие звуки, но я знаю, что чего-то не хватает.
Интересно, где Билл сегодня вечером?
Он трахает какую-нибудь леди-волчицу? Или даже другого человека, вроде меня? Но у меня такое чувство, что если бы для него это вариант был осуществим, он бы вообще никогда не пришел в DreamTogether.
Возможно, это жестоко с моей стороны, но вера в то, что он один, позволяет мне надеяться, что, может быть, только может быть, он тоже думает обо мне. Я не хочу представлять его с кем-то еще или на что могла бы быть похожа его жизнь за пределами наших двух коротких интрижек.
Я хочу, чтобы он оказался в ловушке, чтобы когда-нибудь он все еще был свободен, если мы встретимся снова.
РАСС
Когда я прихожу с работы на следующее утро, я едва держусь на ногах. Мне отчаянно нужно немного поспать, но сначала заехать к Ди и посмотреть, не дома ли она.
Я не собираюсь бросать камень в ее окно и просить ее выйти на балкон или что-то в этом роде. Мне просто нужно вдохнуть ее свежий запах и убедиться, что она благополучно вернулась, где бы ни была сегодня.
Но когда я подъезжаю к дуплексу, ее машины все еще там нет, а когда я выхожу и нюхаю воздух, ее запах еще слабее, чем раньше.
От этого становится не по себе. Где она могла быть, если ее не было дома весь день и всю ночь? Шерсть встает дыбом, когда я представляю, что могло случиться с ней здесь, в этом мире. Но я слишком устал, чтобы пытаться разыскать ее машину, поэтому еду домой и, спотыкаясь, поднимаюсь по лестнице в спальню, просто надеясь, что с ней все в порядке. Я никогда не думал, что тридцать шесть — это старость, но прямо сейчас я определенно больше не чувствую себя молодым волчонком. У меня болят ноги, а лапы почти ободраны снизу, но все это стоило того, теперь я знаю, где найти Ди в следующий раз.

Я проснулся всего после пяти часов сна, потому что тело знает, что сегодня день действовать. Мы воссоединимся с ней, и тогда, наконец, я смогу крепко спать со своей парой в объятиях.
Сначала я обязательно убираюсь, долго принимаю душ, во время которого намыливаю всю шерсть, расчесывая ее когтями, а затем даже пользуюсь кондиционером. Когда я становлюсь шелковисто-мягким с головы до ног, включая хвост, я смываю все это и выскакиваю из душа. Затем встряхиваюсь, разбрызгивая повсюду капли воды. Есть веская причина, по которой вся моя ванная выложена плиткой со сливом посередине.
Обычно я сушусь на воздухе, но мне нужно идти, поэтому я достаю сушилку и становлюсь перед ней. Но когда я заканчиваю и смотрю на себя в зеркало, я с ужасом обнаруживаю, что мой густой коричневый мех пушится.
Я не могу справиться с этим прямо сейчас. Схватив щетку, я наношу на нее какое-то средство для волос и провожу ей по шерсти, пытаясь вернуть все на место. На то, чтобы привести себя в презентабельный вид, уходит добрых полчаса, и даже тогда я выгляжу как бантик, пришлепнутый к хвосту свиньи.
Я не хотел, чтобы первая встреча с нашими настоящими «я» прошла так.
Мне удается почистить зубы, а затем я направляюсь к двери, как раз когда день начинает клониться к вечеру. Когда я наконец добираюсь до ее дома на другой стороне Астона, уже почти закат.
К счастью, на этот раз ее машина здесь. Как и раньше, я паркуюсь за углом. Я хочу вести себя как можно более скромно. Не думаю, что она сочтет меня угрожающим — она подписалась над тем, чтобы позволить мне трахнуть ее, а затем вынести моего детеныша, но я также не хочу быть слишком напористым.
Черт. Надо было купить цветы.
Нет, нет. Лучше так. Это прозвучало бы слишком отчаянно. Я одет в простую футболку и джинсы, надеясь, что все будет выглядеть повседневно. Она казалась из тех женщин, которые живут обычной жизнью.
Мне кажется, что я знаю о ней так много, но в то же время вовсе ничего. Что, если в реальной жизни она не такая, какой была на той скамейке? Придет ли она в ужас, увидев мое лицо, а не просто почувствовав меня у себя за спиной?
Это была такая плохая идея.
Но сейчас я слишком далеко в этом зашел. Если у меня есть хотя бы призрачный шанс быть с Ди, проявить себя в этом деле совершенно оправданно. Может быть, она мне откажет, но, по крайней мере, я смогу увидеть ее вблизи и узнать, что она и мой детеныш в безопасности.