— Спасибо, что встретился со мной, — говорит Ди. — Мне нужно было выйти из дома.
— Я рад видеть тебя в любое время. Обычно я не работаю до вечера.
— Ты работаешь в ночную смену? — спрашивает она. — Это тяжело.
— Когда работаешь ординатором, к этому привыкаешь. И потом, я никогда по-настоящему не уставал, — я решаю не говорить, что беру ночные смены, потому что за них лучше платят, и мне нужны деньги на будущий уход за ребенком.
Когда мы наконец добираемся до наших машин и приходит время прощаться, Ди в нерешительности останавливается у своей двери.
— Я бы хотела сделать это снова, — говорит она почти застенчиво. — У меня нет тонны друзей, и определенно ни одного, кто действительно понимает, через что я прохожу.
Я, конечно, не проводил много времени со своими друзьями с тех пор, как начал усердно присматривать за ней, но киваю.
— Я был бы счастлив, — говорю я. — У тебя есть мой номер.
С этими словами каждый из нас садится в свой транспорт и машет рукой на прощание.
Кажется, что сегодняшний день стал хорошим шагом навстречу. Теперь я лучше понимаю, что она чувствует к своему парню, и я, конечно, не назвал бы это страстью. Но я ненавижу, что ей больно, а вынашивание моего детеныша так истощает ее физически и морально. Меня почти переполняет желание догнать ее, когда она уезжает, сказать ей, что я Билл, что я бы гораздо лучше заботился о ней и нашем детеныше, чем этот жалкий человек-мужчина.
Но мне нужно, чтобы она доверяла мне как Рассу, чтобы я нравился ей как Расс, чтобы она решила, что Расс ей больше подходит.
Возможно, скоро наступит следующий шаг.
ДИ
То, что этот человек-волк заставляет меня чувствовать, нужно считать преступлением.
Просто стоять рядом с ним в кафе, черт возьми, тяжело. Было трудно держать руки при себе. Я просто хотела запустить пальцы в его мягкий мех. Его футболка идеально подчеркивала широкую грудь, а выступающие мышцы натягивали ткань. Его узкие джинсы с прорезью для большого пушистого хвоста демонстрировали шикарную задницу. А эти высокие лодыжки с огромными лапами?
Я почти слышала, как когти Билла скребут по полу, когда он жестко трахал меня.
Когда Робби приходит той ночью, меня переполняет чувство вины. Я знаю, что должна порвать с ним. Мы обмениваемся поцелуем, когда он заходит внутрь, но я ничего не чувствую. Он стал больше похож на друга, на кого-то, кому я могу доверять, но я обнаружила, что мне не хватает притяжения. Особенно теперь, когда я встретила Расса, я не могу сказать, что перспектива отношений с кем-либо из людей действительно привлекает меня.
Робби оглядывает мою квартиру, ставя сумку с продуктами. За последние несколько месяцев я стала достаточно приличным поваром, пытаясь удовлетворить свои потребности в питании, которые определили для меня в DreamTogether, и сегодня вечером планирую попробовать новый рецепт из книги.
— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы нанять горничную? — спрашивает он, распаковывая сумку. Я хмурюсь, затем подбираю несколько случайных предметов со стойки, чтобы убрать их.
— Я и сама прекрасно могу убраться, — говорю я, немного оскорбленная тем, как он оценивает мой образ жизни. Я, конечно, немного неряшлива, но это не так уж плохо. Может быть, не так чистоплотна, как Робби, но он содержит свой дом в неестественной чистоте. Я никогда такой не буду.
— У тебя на диване разбросано грязное белье, — указывает Робби. — Хочешь, я приберусь, пока ты готовишь ужин?
Даже если мысль, что он убирает мою грязную одежду, мне не нравится, если он захочет… Думаю, я не стану его останавливать.
— Конечно.
Пока я нарезаю продукты, он собирает одежду и спешит к стиральной машине. Полагаю, я должна быть благодарна, что он приходит и помогает мне, но создается впечатление враждебности, как будто я не оправдываю его ожиданий.
Включив машину, он возвращается на кухню, пока я готовлю овощи на пару. Он проводит рукой по моему бедру и вниз по заднице, заглядывая через мое плечо на то, что я готовлю.
— Снова пресное? — спрашивает он с ноткой разочарования в голосе.
— Я приправлю это позже, — говорю я, защищаясь.
— Хм, — Робби садится за стол и ждет, пока я закончу готовить. Он наливает себе бокал вина из бутылки, которую держит дома, и я с завистью смотрю на него, пока он потягивает алкоголь маленькими глотками за ужином. Конечно, он может делать все, что хочет, но иногда мне хочется, чтобы он не делал этого у меня на глазах, в моем доме.
Пока мы едим, он ничего не говорит о еде. Я хочу спросить его, нравится ли ему, но понимаю, что меня это не так уж сильно волнует.