— Вы оба мои, — рычу я.
Ди не подтверждает и не отрицает этого, но ей и не нужно. Даже если она этого не примет, это правда — никто и никогда больше не встанет между мной и моей парой.
Я не могу больше ждать ни секунды. Я легко приподнимаю ее, так что ее лодыжки обхватывают мои бедра, а головка моего члена указывает на влажное местечко у нее между ног. Оно сияет в лунном свете, красное и опухшее для меня. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы просто не насадить ее на свой член. Вместо этого я проталкиваюсь через ее складки в теплую пещеру, ожидающую меня, пытаясь сдержаться.
Ди немедленно стонет и крепко сжимается, хотя я едва вошел. Я крепко зажмуриваюсь, надеясь, что смогу двигаться достаточно медленно, чтобы не причинить ей боль, в то время как все мои инстинкты требуют, чтобы я утонул в этой божественной киске прямо сейчас. Я толкаюсь глубже, требуя большего, и ее податливое маленькое тело отдается мне.
— О, черт, — бормочет она, обвивая руками мою шею. Я смотрю на нее сверху вниз, и нескрываемое желание на ее лице зажигает что-то во мне. Я сжимаю ее задницу крепче, мои когти погружаются в ее плоть, когда член проникает все глубже. Она вскрикивает, но из мягкого рта вырывается удовольствие, а не боль.
Однако мне нужно, чтобы она молчала, поэтому я наклоняю голову и высовываю свой длинный язык, обводя линию ее губ. Глаза Ди широко распахиваются, когда я нахожу отверстие и вторгаюсь в ее рот точно так же, как мой член вторгается в ее влагалище. Ее приглушенный стон загоняет меня еще глубже, пока мой узел не начинает дразнить ее напряженные края. Я продолжаю трахать ее языком, вытаскивая свой скользкий член почти полностью. Она скулит, прижимаясь ко мне, как будто даже это небольшое расстояние между нами неприемлемо. И это не так, не сейчас, когда она в моих объятиях.
Я еще глубже проникаю в ее рот, когда снова вхожу, возвращаясь как будто домой, заявляя на нее права. Она моя, и я позабочусь, чтобы она знала это до конца своей жизни.
Шестнадцать
ДИ
Самое развратное, что только может быть — наслаждаться тем, как язык Билла достигает моего горла, а его клыкастые челюсти широко раскрываются над моим лицом. Он может в любой момент свернуть мне шею, но я знаю, что он никогда этого не сделает. Я буквально нахожусь в пасти льва, целуюсь с ним, пока он трахает меня, превращая в скулящую, потную, бессмысленную лужу. Мои ноги крепко обвиваются вокруг его талии, его огромные когтистые руки поднимают меня в воздух, пока он толкается в меня, этот огромный толстый член раздвигает все мои пределы. Я беспомощна в его объятиях, когда он снова и снова прижимает меня к себе, сжимая мою задницу в своих когтях так сильно, что я задаюсь вопросом, останутся ли у меня отметины позже.
В любом случае, мне было все равно.
Мой Билл. Нет, это Расс. Черт, это не имеет значения. Он пахнет домом, и то, что он снова во мне, просто возвращает меня туда, где мое место. Мой мозг легок и воздушен, чувства переполнены его ароматом, и я пьяна от того, что он снова внутри меня.
Я хнычу, и плачу, и еще крепче обвиваю руками его шею, зарываясь пальцами в загривок с каждым безумным толчком. Этот его потрясающий член заводит меня, закручивая в вихрь удовольствия. Я стону в его огромный рот, и член скользит по реке наших жидкостей, этот выпуклый узел снова и снова намекает на то, что он хотел бы сделать.
Он достает язык у меня изо рта, и мое лицо покрывается слюной.
— Я собираюсь трахнуть тебя своим членом, — говорит он низким, рокочущим голосом. — Я собираюсь растянуть тебя так широко, что твою киску не сможет заполнить никто, кроме меня.
Мой мозг настолько затуманен блаженством, что все, что я могу сделать, это простонать:
— Да!
Он двигает бедрами быстрее, жестче, эта выпуклость начинает вдавливаться в меня с каждым глубоким толчком. Как он и приказывал, я открываюсь для него, с каждым разом пропуская его немного глубже. Чем больше я приспосабливаюсь к нему, тем сильнее волна удовольствия, которая эхом отдается во мне, от горла до пальцев ног. Билл — нет, Расс — толкается в меня сильнее, и я наклоняюсь вперед. Он опускает свой нос, чтобы коснуться им моего, и я открываю глаза, чтобы посмотреть на него снизу вверх.
Его радужки ярко-янтарные, черные зрачки расширены и огромны. Кожа на его морде вздымается в злобном рычании, его зубы обнажаются при каждом погружении в меня. Его узел погружается глубже, и я так полна, что могу просто лопнуть, как воздушный шарик.
— Возьми его, — рычит он. — Прими мой узел. Прими меня всего.