Но когда я смотрю в глазок, то вижу Лизель, стоящую с другой стороны. Я открываю дверь со вздохом облегчения — но, возможно, также и разочарования.
— Что происходит? — спрашивает Лизель, наливая себе в один из бокалов, стоящих на столе, чая со льдом. Она оглядывает меня с ног до головы. — Ты выглядишь… усталой.
Я полагаю, мое состояние можно описать и так. Хотя больше похоже на глубокое истощение. Все изменилось за одну ночь, и теперь я плыву по течению, даже больше, чем раньше.
— Помнишь Расса? — спрашиваю я, и Лизель моргает, глядя на меня.
— Расс?
— Человек-волк, который спас Бумера.
Она кивает и отхлебывает чай.
— Точно.
Я начинаю рассказывать всю эту грязную историю о том, как он дал мне крем, как он стал моим другом. Как прошлой ночью я узнала, что он следил за мной — и что он и есть Билл.
Как обычно, лицо Лизель ничего не выдает.
— Так вот кем был тот человек-волк в моем офисе, — говорит она с хм.
Мое сердце замирает.
— Что за человек-волк в твоем офисе?
— Однажды, когда я уходила с работы, этот человек-волк подошел ко мне и спросил о ком-то с нелепым вымышленным именем. Держу пари, что это он пытался взять твой след.
У меня мурашки по коже. Он даже использовал Лизель, чтобы добраться до меня?
— Что ты сделала, когда все узнала? — спрашивает моя подруга, но по тону ее голоса можно подумать, что она уже знает ответ. Тем не менее, ее брови поднимаются немного выше, когда я признаюсь, что мы трахнулись в парке.
— У меня такое чувство, что я сошла с ума, — говорю я, бросая на Бумера виноватый взгляд, потому что ему пришлось быть свидетелем всего этого. — Я просто… Я ничего не могла с собой поделать.
— Значит, ты одичала? — спрашивает Лизель.
— Ну да, это то слово, которое можно использовать, — говорю я неуверенно. Хоть и дикость — это довольно точное описание того, что Расс сделал со мной своим членом.
— Нет, в значении медицинского термина.
— Что?
Она вздыхает.
— Когда виды, связанные брачными узами, находят себе пару, они становятся «дикими». Это неконтролируемое состояние. По сути, все, что вы хотите делать, — это заниматься сексом.
Звучит, конечно, как прошлой ночью. Я была абсолютно без ума от него, даже когда знала, что это плохая идея.
— Но этого не может произойти с людьми, верно? — спрашиваю я, хмурясь.
— Конечно, это может случиться и с нами. Мы тоже животные.
— Однако у людей нет брачных уз. В этом проблема — или одна из них. То, что Расс чувствует ко мне, привязанность на уровне инстинкта, я никогда не буду чувствовать этого также, как он.
Лизель приподнимает бровь.
— Откуда ты это знаешь? — спрашивает она. — Его феромоны созданы для того, чтобы связать вас двоих. Его тело, вероятно, посылает тебе всевозможные сообщения, если ты действительно его пара.
Я ненавижу всю эту научно обоснованную болтовню.
— Ну и что? — спрашиваю я. — Да, у нас был секс. Да, я была не в своем уме. Но это не значит, что я не могу видеть всю картину такой, какая она есть на самом деле, и это супер-пиздец. Расс преследовал меня! — я опрокидываю в себя чай со льдом, как будто это крепкий коктейль. — Он нес всю эту чушь о том, что хочет защитить нас, и потребовал, чтобы я переехала к нему, и…
— Это звучит немного чересчур, — замечает Лизель.
— Охренеть как.
Она откидывается на спинку стула и достает телефон.
— Знаешь, кажется, я смотрела что-то об этом в серии Дикого мира, — она достает свой телефон и что-то набирает. — Ага, — она прокручивает страницу в телефоне, читая. — Именно то, что я подумала.
Она передает телефон мне, и я бросаю взгляд на заголовок страницы: АГРЕССИЯ У СПАРЕННЫХ ЛЮДЕЙ-ВОЛКОВ. Это научная статья с короткой аннотацией прямо под ней.
Я выхватываю у нее телефон и начинаю читать.
— В этом исследовании за двумя дюжинами людей-волков наблюдали на всех этапах спаривания. Не все люди-волки встречают пару в течение жизни, но когда это происходит, спаривание вызывает мощный выброс химических веществ и гормонов, призванных помочь человеку-волку защитить свою пару и потомство от соперников, хищников и других опасностей. В современной цивилизации это может проявляться в актах агрессии, ожесточенных гонах, территориальных драках, а в случае зачатия — в еще более опасном поведении. Вероятность проявления агрессии у людей-волков в начале спаривания была в десять раз выше, пока связь не была закреплена. В случае беременности все они настаивали на том, чтобы держать свою пару рядом в течение всего срока. Некоторые пары в исследовании обратились за консультацией, в то время как другие пережили бурю.