– Спасибо. Присаживайтесь пожалуйста.
Через краткую паузу судья встала, и, обращаясь к залу сказала: «Суду сущность дела ясна! Резолютивная часть судебного решения будет оглашена через тридцать минут. Суд удаляется на совещание.»
– Встать! Суд удаляется на совещание. – Прозвучал полагающийся возглас секретаря. Сделав далее объявление о перерыве на тридцать минут, она поспешно покинула вслед за судьёй, постукивая каблуками – шпильками по паркетному полу, зал судебных заседаний, в котором уже нарастал характерный шум одновременно начавшихся разговоров всех присутствовавших здесь людей, находившихся под сильным впечатлением от услышанного.
Родослав Иванович же почёл самым разумным воспользоваться имевшимся в здании суда буфетом, чтобы немного подкрепиться, не забыв пригласить с собой своего адвоката. Пройти беспрепятственно мимо истца им, однако, как он и подозревал, не удалось. Полина Суетина, заняв выгодную позицию в проходе, и, воспользовавшись некоторым замешательством ответчика, спросила его тоном уверенного в своей правоте человека: «Ну, что, Муромский, надеешься бумажкой отмазаться от алиментов? Ничего у тебя не получится! И мне плевать, что другие дуры ничего от тебя не требовали. Мне то, во всяком случае, ты будешь платить, как миленький. Никуда не денешься!
– Вы всё сказали, что хотели?
– Да!
– Тогда, позвольте, госпожа Суетина, мы пройдём. Хотелось бы, если вы не возражаете, заморить червячка.
И слегка надавив тыльной стороной левой ладони на плечо своей процессуальной противницы так, что той пришлось, всё – таки, посторониться, Родослав Иванович в сопровождении Иды Марковны Рубик проследовал в буфет.
***
Перерыв закончился, и после обязательных формальностей председательствующий судья, в готовности вынести свой вердикт, поднялась с кресла.
– Встать! – призвала присутствующую публику секретарь – оглашается судебное решение.
Анна Павловна Тихомирова с забытым в далёком начале своей судейской деятельности волнением, тем более странным для гражданского, а не уголовного дела, глядела в подготовленный текст и, затягивая паузу, никак не могла приступить к его чтению. Удивляясь неожиданно возникшему состоянию, она, всё – таки, взяла себя в руки и ровным профессиональным голосом озвучила написанное на бумаге.
– Рассмотрев в судебном заседании материалы дела суд постановляет: Руководствуясь принципом «Свободного договора» и на основании статей 420 и 421 Гражданского Кодекса РФ признать иск гражданки Суетиной П.А. не имеющим оснований. Письменное судебное решение с мотивировочной частью истец и ответчик могут получить через пять суток.»
Судья вновь присела на своё председательское кресло, взяла в руку молоточек, и произнеся: «На этом судебное заседание закрыто», ударила молоточком по деревянной наковаленке, извлекая уже знакомый присутствующим в зале неприятный резкий режущий ухо звук.
Покидающая зал судебных заседаний публика по отношению к решению судьи Тихомировой разделилась на две очень неравные части: маленькая группа поддержки гражданки Суетиной П.А., состоящая, главным образом из родственников истца, само собой разумеется, была на её стороне, считая судебное решение не просто неправильным, а возмутительно ошибочным, но подавляющее большинство считало решение судьи мудрым и справедливым.
Глава 8. После суда.
В последние несколько дней подчинённые Генерального директора и совладельца компании «ГорЭлектроСервис» Родослава Ивановича Муромского стали замечать перемену в лице шефа, которое обычно выражало оптимизм и самодовольство, сейчас же на нём отражались прямо противоположенные чувства, сосредоточенность на которых заставляла его смотреть в глубину самого себя, глядя на окружающих поверхностным рассеянным взором. Конечно всем было известно, что на убеждённого холостяка Муромского неожиданно подала в суд некая дама по поводу алиментов на содержание, якобы, рождённого от него ребёнка, но не по слухам, а от двух своих сослуживцев, присутствовавших на правах друзей ответчика на слушании дела, знали, что суд не признал претензии истицы обоснованными. Поэтому версия, связывающая его теперешнее состояние с судом и угрожавшими ему алиментами коллективом отвергалась без колебаний. Рассматривалась также версия серьёзной неизлечимой болезни, поскольку известно, что в таких печальных случаях люди действительно часто уходят в себя, готовясь к скорому неизбежному финалу и отстраняясь от жизненной суеты. Однако, по общему мнению, вероятность такого обстоятельства должна была признаваема совершенно ничтожной. Другие же версии не выдвигались.