– Добрый вечер, Родослав Иванович! – Поприветствовала судья Тихомирова недавнего процессуального ответчика, который, погрузившись в воспоминания, не обратил внимание на приближающуюся Анну Павловну.
– Здравствуйте, ой извините ради Бога. – Сказал, вставая с лавочки Муромский – Что – то я задумался, вот вас и не заметил.
– Ну что вы – не стоит извинений!
– Давайте, Анна Павловна, присядем что ли. В ногах ведь правды нет, как говориться.
– Давайте, тем более здесь у фонтана это весьма приятно.
– Я весь внимание, Анна Павловна. Чем могу быть вам полезен?
Родослав, используя располагающую для этого ситуацию, с удовольствием вглядывался в красивое лицо судьи и ему не трудно было заметить на нём следы какого – то напряжения в душе женщины. Он не сомневался в том, что Анне Павловне трудно решиться на начало разговора по – существу. Наконец, преодолев всё же возникшую эмоциональную преграду, она произнесла то, ради чего, собственно, попросила о встрече Муромского.
– Родослав Иванович, я хотела бы попросить вас, если это возможно, заключить со мной контракт на оплодотворение.
И кто бы мог подумать, что у оплодотворителя Муромского Родослава Ивановича, подписавшего и исполнившего без малого тысячу семьсот контрактов, и ещё в большем количестве слышавшего подобные слова от представительниц слабого пола всех возможных категорий по возрасту, профессии и социальному положению, заурядное для него, как профессионала в своём специфическом деле, предложение вызовет состояние близкое к шоку. Он замер будто в оцепенении, глаза неподвижно смотрели в неопределённость, ни один мимический мускул не подавал признаков жизни, и лишь плотно сомкнутые губы заметно подёргивались в нервном тике.
Для судьи Тихомировой мгновения психологического ступора собеседника стали мучительной чрезмерно длительной непонятной немотивированной паузой. Но, делать нечего! Она ждала ответа, и ответ, наконец, последовал.
– Уважаемая Анна Павловна, поверьте, я до глубины души растревожен вашей просьбой. И вот почему: во – первых мне и в голову не могло прийти, что, при вашей незаурядной внешности, образовании, уме и других достоинствах, у вас могут быть какие – либо личные проблемы; во – вторых, и это важнее всего остального, я для себя принял принципиальное решение о необходимости завершить миссию оздоровителя генофонда народа и, пока ещё есть возможность, создать собственную семью и употребить своё здоровье ради неё. По этой причине, простите, должен вам отказать! Но у меня есть встречное предложение. Анна Павловна, вы легли мне на сердце. Чувства, которые я испытываю по отношению к вам очень похожи на любовь с первого взгляда, которая иногда случается у мужчин уважаемого возраста. Предлагаю вам свои руку и сердце. Если вы не замужем, выходите за меня.
Родослав Иванович, в порыве неожиданного для судьи, да и для него самого признания, взял руку Анны Павловны в свои ладони, и неотрывно глядя в её широко открытые глаза, продолжил чувственный монолог.
– Я клянусь вам, что всё отпущенное мне судьбой время: каждый год, каждый день, каждую минуту я посвящу вам – моей супруге и нашим общим детям. Вы согласны стать моей женой?
Анна Павловна ответила не сразу. Она продолжала молча смотреть на Муромского
– Ну что же вы молчите? Скажите только просто «да», или «нет».
– Родослав Иванович, я весьма тронута неожиданным для меня вашим признанием и предложением, но сейчас я не готова вам сказать «да», но и произнести «нет» не в состоянии. Прошу вас, дайте мне возможность прийти в себя, успокоиться, всё взвесить и принять решение не спонтанно, а осмысленно. Я возвращаюсь к себе. Не провожайте меня. Мне необходимо побыть одной. Обещаю: мучить вас неопределённостью буду недолго. Всего вам доброго.
Судья Тихомирова решительно поднялась и, не оглядываясь, направилась к выходу из сквера, а бывшему оплодотворителю, глядевшему в спину удалявшейся женщины, лишь оставалось надеяться, что в её душе своим искренним откровением он посеял зёрна, дающие надежду на благодатные всходы.