- Не хочу показаться недоверчивым, но для примера дайте сведения о движении одного каравана.
Еншая ткнул пальцем вниз, затем медленно повёл на северо-восток:
- Через месяц из крупнейшего прииска выйдет караван с серебром. Официально там будет пшеница. Они погрузятся на корабль, дойдут до Гилтаны, поднимутся по Слуфи, сделают небольшую остановку на землях Зуврата.
- Это не Зуврат ли года Посевов? - улыбка сползла с лица триерарха, на лбу обозначилась хмурая складка. От Взгляда Еншая также не укрылось волнение, родившееся внутри пирата.
- Да, именно он. Крупный землевладелец. Он сейчас очень стар, но процветает. Владеет обширными землями севернее Гилтаны.
Приняв нарочито расслабленную позу, триерарх промочил горло глотком вина:
- И чем же он нажил такое состояние?
- Удачно женился на одной из дочерей семейства Жамхаров. Мы, то есть купцы, не сильно жалуем это семейство.
- Отчего же?
- Они обогатились на скупке собственности погибших в битве Горящей воды триерархов. Слишком уж грязно это выглядит. Но дело доходное. Жамхары и соблазнились.
- Ладно, - махнул рукой Гайжан. - Выходит, вы знаете маршрут каравана, даты погрузки и отправки и можете указать расположение патрулей флота?
- Да. Кроме того, Лига выделит вам сто золотых. Тогда вы успеете закончить постройку второй триремы.
- Хм... Возможно вы и не преувеличиваете вашу осведомлённость.
Закончив разбираться с картой, Еншая вернулись на ложе и отщипнул кусочек сочного мяса губана. Триерарх попивал вино, пребывая в любимой позе: нога согнута в колене, рука покоится на ней, два пальца обхватывают чашу. Плавно проведя рукой по столику, он сбросил мелкую крошку.
- Это всё, естественно, меня заинтересует. Вы хитрый человек. Рассказали о вкусностях, подогрели мой интерес. Переходите к условиям.
Еншая выжал лимонный сок на кусочек рыбы, наслаждаясь запахом:
- Люди с талантом должны его использовать. У вас талант топить корабли. Это не лесть. Иначе меня бы тут не было... Четвёртого числа из Юмирви выйдет трирема и поплывёт на Присоединённые острова. Её надо потопить. Наша бирема поможет в этом.
Гайжан опустил чашу на столик и перевязал шейный платок. Заговорил он только через три минуты:
- Дело не в товарах. Дело не в торговом соперничестве. Дело не в деньгах. Дело в каком-то человеке... Кто будет на этой триреме?
У Еншая закралась мысль соврать пирату, однако он тотчас отбросил её. Судно будет плыть под соответствующим флагом. Завидев его, Гайжан всё поймёт и откажется от затеи.
- На борту будет глава Ордена Равноединого.
- Ух ты! - лицо триерарха вытянулось. - Ожидал всякого, но такое... Военная трирема с кучей боевых машин, кишащая Дланями. Свободные моряки захватывают и пускают на дно всякие суда, но против Ордена никто не рискует идти.
- Я знаю, - Еншая утопил нежное мясо губана в лимонном соке и забросил кусочек в рот. - Но никому из... свободных моряков не делали предложения, которые сделал вам я.
Гайжан надолго погрузился в раздумья, колыхая вино в чаше и украдкой бросая на собеседника косые взгляды. Он явно ожидал давления и прислушивался к собственным ощущениям, стараясь уловить в себе малейшие изменения.
Следящий за порывами пирата Взгляд извещал о возросшей до предела настороженности. Влияние отдыхало за ненадобностью, хотя страха быть уличённым Еншая не испытывал. Живописная картина собственного тела, раскачивающегося на белом шнурке, нарисованная воображением, даже чем-то забавляла. Жуткая смерть, но какая лучше?
Сделав небольшой глоток, Гайжан промокнул губы шёлковым платком:
- Если у вас такие связи на флоте - зачем вам какой-то вольный моряк?
- Флот живёт по законам империи. Орден - часть Ассулта. Ни один триерарх не выступит против святош. А для вас этих законов нет.
- Вынужден отказать. Распри с Орденом - это плохой курс для меня, губительный, - внешне оставаясь расслабленным и улыбчивым, внутренне пират напрягся до предела.
Влияния не последовало. Налегая на губана, Еншая потягивал вино и наслаждался ароматом лимона.
- Как-то вы не выглядите озадаченным, - искренне удивился пират.
- Я не в первый раз слышу отказы. Если бы Старого Мерзляка было так легко убить, мы бы давно это сделали.
- Похоже, для вас Орден - это не просто помеха на пути к власти. Личные мотивы?
Еншая задумался над вопросом, и губы его невольно сжались, лицо затвердело:
- Да. Старые долги. Я думаю, вы меня понимаете.
- Понимаю. Всё же вы жестокий человек. Ради одного старика готовы загубить жизни двух сотен людей. Или для вас нет невиновных?
- Я не сею жестокость по прихоти. Всё подчинено цели. У меня она есть... А вот вы, когда топите корабли, приближаетесь к своей цели? И не говорите о давлении обстоятельств. Осудили вашего деда, а не вас. Вы могли плавать триерархом на торговой галере. Честно, спокойно, уважаемо.
Теперь настала очередь Гайжана задуматься над услышанными словами. Он откинулся на подушки и медленно водил пальцем по чаше, улыбка его померкла.
- Вы прямо настоящую пробоину в моей жизни проделали. Низвели меня до алчного...
- Свободного моряка? - подсказал Еншая со сдержанной улыбкой.
- Да... И какова же ваша цель?
- Посмотреть, как далеко я могу зайти. И рассчитаться со старыми долгами. А ваша?
- Посмотреть, как далеко я могу заплыть. И рассчитаться со старыми долгами.
Взгляд говорил о вернувшемся к Гайжану спокойствии - не только внешнем, но и внутреннем.
- Вы считаете меня жестоким, - вымолвил Еншая, доливая себе вина. - Я залезаю в чужой разум, копаюсь там. Но давайте взглянем на это с другой стороны. Мои действия исходят из интереса к людям. Да, да, не удивляйтесь. Я искренне хочу и стремлюсь их понять.
- А другие не хотят понять?
- Другие, - хмыкнул Еншая. - Другие плевать хотели на всех остальных. Они интересуются исключительно собой. Они не умеют ни смотреть, ни слушать... Большинство людей с радостью примет любого, кто придёт в их жизнь. Неважно, что он принесёт. Пусть только придёт.
- То есть копаться в головах можно, и люди этому рады? - хохотнул Гайжан.
- Никто, конечно, не хочет, чтобы в его голове копались. Но люди рады любому интересу. Тогда жизнь кажется чуточку менее серой. Если никто о тебе не знает, никто не интересуется, то ты понимаешь, чем является твоя жизнь - пустышкой.
Триерарх покачал чашу двумя пальцами, глядя, как вино плещется по стенкам:
- И в чём же, по-вашему, смысл жизни?
- Жизнь имеет смысл, когда мы сами её наполняем смыслом. Если ты не реализуешь себя - смысл уйдёт. Он может присутствовать изначально, но без реализации он испарится, растает... Вы слышали историю о древнем бойце?
- Нет, - признался пират. - Что за история?
- В древности был великий воин. В поединке никто не мог его одолеть. И вот, его соперник пришёл к старому мудрецу за советом. Старик подумал, и предложил найти для этого непобедимого бойца женщину. Соперник устроил это. Воин полюбил женщину, и она полюбила его. Через месяц он погиб в поединке.
- Почему? - заинтересованно спросил Гайжан.
- У бесстрашного воина появился страх и опасения. Раньше ему нечего было терять. А теперь появились его чувства и его женщина. Он не мог действовать с прежней решительностью. Он стал уязвим.
- То есть нельзя поддаваться глупым соблазнам? - с натянутой улыбкой произнёс триерарх.
- Нет, наоборот. Он всё понимал, но пошёл на это. Мало стоит жизнь того, кому ничто не дороже этой жизни.
В помещении установилась тишина. За бортом шлёпали в воду десятки вёсел, деревянный корпус триремы постанывал, с нижней палубы доносился приглушённый "топот" барабана, отмеряющий ритм. Через забранное решёткой окно в потолке втекал лунный свет и мгновенно растворялся во власти двух масляных ламп.