Из-за плеча торчала рукоять меча. На правой руке — перчатка без пальцев.
Всё это я срисовал моментально и обошёлся без тупых вопросов.
— А что, в охотники уже по объявлению набирают?
— Чего? — скривилась девушка. — Это вместо «здравствуй», что ли? А пожрать у тебя найдётся? Сутки не жрамши!
— Сообразим, — кивнул я.
Как брату охотнику не помочь. В особенности если он — сестра.
Я открыл дверь и крикнул:
— Эгегей, есть кто-нибудь?
Нарисовалась тётка Наталья.
— Можно нам ужин на две персоны в комнату? У меня внезапно гостья.
— Ох! — всполошилась Наталья. — Сейчас, сейчас! Подам.
— И, это… Баньку бы затопить.
— Будет сделано. Сию минуту прикажу!
Я закрыл дверь. Повернулся к девушке, которая уже села на стул и наполняла мою рюмку.
— Тебя как зовут-то хоть, красавица? — спросил я, усевшись напротив.
Опрокинув рюмку, красавица окинула меня свирепым взглядом:
— Значит, так. Меня зовут Земляна. Не красавица, не милая, и не дорогая. Земляна. Иначе не сработаемся.
— Окей. Земляна так Земляна, — кивнул я. — Я — Владимир. Если очень захочется, то Всеволодович.
— Обойдёшься. А как звать тебя, знаю, Егор сказал. Это ты, значит, колдуна разозлил?
— Да я где ни появлюсь — все сразу злятся! — излил я душу. — Хоть вообще не ходи никуда. Сплошная агрессия кругом. От компьютерных игр, не иначе.
— Понимаю, брат, — вздохнула Земляна. — Тоже пока морду не разобью — никакого уважения. А ты ничего, кстати.
Она снова меня осмотрела. Теперь уже не так свирепо.
— Да и ты — вполне себе, — вернул комплимент я. — Но сначала — баня.
Судя по выражению лица, Земляна готова была меня за эти слова накрошить мелким крошевом. Но тут открылась дверь, и вошла тётка Наталья с подносом.
Плохо кормить тётка Наталья не умела по определению. Её в три часа ночи разбуди — поляну накроет, как королю. Вероятно, поэтому Земляна быстро забыла обо мне.
Ужин на две персоны я заказал, чтобы её не смущать. Сам-то был утрамбован по самые гланды. А вот Земляна выглядела так, будто ей пожрать не то что надо — жизненно необходимо.
Остановилась она только тогда, когда опустело последнее блюдо. Из принесённых на двоих, ага. Откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза.
— Хорошо живёшь, охотник.
Я пожал плечами.
— Плохо пытался — не понравилось. Так чего там Егор-то? Долго его ещё ждать?
— Народ собирает, — поморщилась Земляна. — Народу мало стало. А кто есть — те с колдунами не очень-то горят связываться. Откуда у тебя здесь вообще колдун? Они обычно западнее обитают, там, где самая жара. С ними и разбираются те, кому по рангу. У них там работы — непочатый край. Ну ничего, я вот скоро тоже туда подамся. В Петербург для начала, а потом — в Европу. Пока последней твари глотку не перережу — не успокоюсь!
— Аминь, — согласился я, почувствовав, что тут что-то личное. — И скольких Егор уже собрал?
— Пятерых, считая со мной. Сам он — шестой, ты — седьмой. Да у тебя вроде ещё какой-то паренёк должен быть?
— Есть, — кивнул я. — Захар, правда, не совсем охотник. Но с амулетами чудеса творит.
— Сойдёт, — кивнула Земляна. — Егор в ночь ещё кого-то потормошить отправился, может, к утру отыщет. С утра сбор — и выдвигаемся. Прикончим гадину!
— Девушка. Вашей маме зять не нужен? — не выдержал я.
— Вот про маму при мне — не надо! — тут же напряглась Земляна.
— Принято, — кивнул я.
Видимо, ещё один триггер. Ладно, запомню. Мне не сложно.
Взгляд Земляны потеплел.
— Хорошо с тобой. Обычно-то охотникам пока кровь не пустишь — ничего не понимают.
— Эпоха такая. Уважение к даме только в высших сословиях. Ну, ничего. Вот пройдёт лет сто-двести…
— Мне столько не прожить, — отрезала Земляна. — Тебе Егор не говорил, что вокруг делается?
— Например?
Земляна подалась вперёд. Наклонилась над столом и доверительным шёпотом сказала:
— Охотники пропадают.
— Ну, что поделать. Работа такая, как не пропадать…
— Ага, вот и они все так говорят. Глаза закрывают. Да только я-то приметливая. Один, к примеру, заночевал на постоялом дворе в Поречье — и пропал к утру, как не было. И никаких тварей рядом, на пушечный выстрел! А другой охотник в оплоте ночевал. Ночью до ветру вышел — и с концами. И таких случаев всё больше, знаешь ли.
— И что это значит? — нахмурился я.
— Чёрт его знает, Владимир. Дерьмом всё это пахнет, как по мне. Тварь к себе ни один охотник не подпустит, а вот человека…
— А людям-то зачем охотников убивать?