— Паутина, — ахнула стоящая рядом со мной Земляна. — Колдовская паутина! Если бы мы пошли дальше, запутались бы!
— Спасибо, бро, — поблагодарил я кота. Тот мурлыкнул и потёрся о мои ноги. — Значит, так. Идём на разведку вдоль предполагаемого периметра этой дряни. Через каждый шаг бросаем шишки, чтобы выяснить, нет ли где прорехи. Задача ясна?
Задача была ясна — во всяком случае, все покивали. Но мысли охотников явно были далеко. Глаза блестели маслянистым блеском.
— Что? — развёл я руками.
Ответил Прохор, почесав повязку:
— Паутина — это Знак такой.
— Что-то не припомню, чтобы видел его в книжке.
— Дык, его там и нет. Мы ж не все Знаки ведаем. Книжка-то только нашего Ордена! А другие Ордена — другие Знаки ведают. И делиться особо не принято.
— Но если колдуна убьём и его записи найдём, — вмешался Никодим, — то нам тогда сам чёрт не брат! Вот это будет поход так поход. С Паутиной-то на тварей охотиться — ох, и милое дело!
Я хмыкнул, вспомнив Очищающий знак Земляны, которого в книжке тоже не было. И не было даже категории, под которую он бы мог подойти. Видимо, не только у каждого Ордена были свои секреты, но ещё и у каждого Охотника. Ох, жуки! Ну да ладно, в данном случае стремление к эксклюзиву понятно и объяснимо.
Шишек мы набрали без проблем — их под ногами валялось полно. Правда, в основном, прошлогодних, разбухших и почерневших. Но мы не брезговали. Паутина — тоже. Шишки влипали в невидимую преграду и растворялись, отдавая все соки неведомой магии.
Я из интереса трижды кинул шишку в одно и то же место. А ну как паутина аннигилируется после разового использования? Хрен там плавал. Сожрала все три шишки и даже не икнула. Но должны же у неё какие-то ограничения быть? На крайняк, силы тянет из того, кто ставил. Это, кстати, было бы хорошо. Чем больше из колдуна вытянет сил его же защитная система, тем меньше проблем он нам доставит.
Но пройти-то нам через эту защиту — как⁈
Через пять минут мне задолбалось «щупать забор», и я остановился. Размахнувшись, швырнул шишку повыше, метра на три. И она со свистом пролетела между двумя деревьями.
— Ага, — сказал я. — А ларчик ломом открывался. — И повернулся к охотникам. — Летать кто-нибудь умеет?
Вопрос был без подвоха. Знак Полёт был доступен начиная с моего ранга, правда стоил аж двадцать родий. Поскольку все остальные — кроме Захара — были старше меня по рангу, возможность была вполне неиллюзорной.
— Я могу, — нехотя признался Егор.
— И я, — с кислой миной отозвалась Земляна.
Больше никто не ответил.
— А что не так с полётам? — удивился я. — Это ж круто, не?
Егор и Земляна переглянулись. Ответил Егор, а Земляна только кивала:
— Опасно это, Владимир. На первом уровне до минуты можно летать. Только вот сколько это, «до минуты», никто не знает. Может, через секунду рухнешь, а может, и всю минуту продержишься. В бою — кто ж его считать будет.
— У меня до пяти минут, — добавила Земляна. — Второй уровень. Но всё равно… Случай был, на кабана нарвалась. Взлетела. Пока его атаковала с воздуха — ну, минута от силы прошла. И навернулась. Метров с пяти. Хорошо хоть, кабана прибить успела. Руку сломала, да в отключке дотемна провалялась. После еле встала.
— Здесь три метра, — сказал я. — Надо нас всех перекидать на ту сторону. Быстро, не задерживаясь вверху.
— На наших рангах управлять полётом нельзя, — огорчил меня Егор.
Да чтоб тебя! Точно, в справочнике же и об этом было. Управляемый полёт — только с ранга под странным названием Гридь открывается.
— Хорошо, — кивнул я, отказываясь признавать поражение. — А если сначала как бы прыгнуть в нужную сторону и тут же сотворить знак? По инерции разве не понесёт куда надо?
На лицах охотников энтузиазма не прибавилось. Слово «инерция» вообще вряд ли кто понял, но суть дошла. Егор, вздохнув, шагнул ко мне.
— Давай, я. Тебя и Захарку поднять попробую, вы самые молодые. Лёгкие. Но назад — не знаю…
— Хорошо. Начнём уже с чего-то, — кивнул я. — Захар, иди сюда!
Захар, мужественно выстоявший битву с медведями, сейчас буквально позеленел. Но отступить себе не позволил.
Егор обхватил нас, как самый трезвый двоих подгулявших товарищей. Затем напрягся, согнул колени и, резко выпрямившись, совершил прыжок. И… взлетел.
Ощущение было — как на лифте. Только ещё воздух свистнул в ушах.
На высоте трёх метров мы переместились за пределы паутины и начали плавно опускаться. Но на середине что-то пошло не так. Егор громко выкрикнул неприличное слово, и «лифт» сломался.
Повалились мы кучей, вопя и ругаясь. Я встал первым.