Я почувствовал досаду. Все, что Вейстренд мог сказать, было, кажется, просто подозрением, таким же, какое преследовало Мака и меня. Я спросил:
– А есть ли у вас свидетельства того, что это не было катастрофой? Хоть какие-нибудь?
Он тяжело мотнул головой.
– Нет.
– А что Клэр... мисс Трэнаван думала обо всем этом? Я имею в виду, не тогда, когда это случилось, а позже.
– Я не говорил с ней об этом. И она мне ничего не говорила.
Он выбил трубку и положил ее на выступ над камином.
– Я пошел спать, – сказал он резко.
Я еще посидел немного, вновь и вновь обдумывая ситуацию, затем тоже пошел спать в комнату Джимми Вейстренда. Она была почти голой, какой-то унылой, как номер в гостинице. Кроме кровати, в ней находились умывальник, шкаф и несколько пустых полок. Складывалось такое впечатление, что Джимми съезжал отсюда навсегда и поэтому ничего здесь не оставил. Мне стало жаль старого Вейстренда.
На другой день я немного порыбачил, затем стал колоть дрова. На звук топора вышел Вейстренд и наблюдал за мной. Мне стало жарко, и я снял рубашку. Вейстренд смотрел некоторое время, как я работаю, и сказал:
– Вы – сильный человек, но тратите свою силу зря. Так топором не размахивают.
– А вы знаете, как надо?
– Конечно. Дайте-ка его мне.
Он встал перед чуркой и как-то небрежно опустил топор. Отлетело полено, затем еще и еще.
– Видите? – спросил он. – Тут дело в работе кисти. – Он показал медленно. – Попробуйте так.
Я последовал его совету, вначале неумело, но постепенно осваиваясь. Действительно, дело пошло лучше.
– А вы – опытный человек, – сказал я.
– Я работал лесорубом у мистера Трэнавана. А потом меня придавило бревном, я повредил спину. – Он улыбнулся. – Поэтому предоставляю вам право продолжать работу. Моей спине это вредно.
Я поколол еще немного и спросил его:
– Вы имеете представление о стоимости древесины?
– Кое-какое имею. Я был главой участка, кое-что знаю.
– Маттерсон очищает от леса эту часть Кинокси, – сказал я. – Он берет все, не только позволенный лесничеством процент. Как вы считаете, какова стоимость древесины с квадратной мили?
Он подумал и сказал:
– Не намного меньше семисот тысяч долларов.
– Вам не кажется, что мисс Трэнаван должна что-то предпринять на своей территории? Она много потеряет, если все эти деревья будут затоплены.
Он кивнул головой.
– Да, здесь ведь не рубили со времени Джона Трэнавана. Деревья выросли, здесь много спелого леса, который уже пора бы рубить. Думаю, что здесь можно получить миллион долларов с квадратной мили.
Я присвистнул. Выходит, я недооценил ее потери. Пять миллионов долларов, громадная сумма.
– А вы говорили с ней об этом?
– Она давно сюда не приезжала. А писать я не мастер.
– Может, мне написать ей? – предложил я. – На какой адрес?
Вейстренд заколебался.
– Напишите на банк в Ванкувере. Ей передадут.
Я пробыл со старым Вейстрендом до полудня, нарубил ему чертову гору дров, с каждым ударом топора проклиная Джимми. Этот молодой щенок не имел права оставлять отца одного, тем более с больной спиной.
Когда я уезжал, Вейстренд сказал:
– Если увидите моего парня, передайте ему, что он может вернуться сюда в любое время.
Я не сказал ему, что уже встречался с ним.
– Передам, я его обязательно увижу.
– Вы тогда правильно поставили его на место, – сказал Вейстренд. – Сначала я так не думал, а потом, после разговора с мисс Трэнаван, понял, что он это заслужил. – Он протянул руку. – Я не в обиде, все в порядке, мистер Бойд.
– Все в порядке, – сказал я, и мы обменялись рукопожатием. Я сел в "лэндровер", включил зажигание и поехал вниз по тряской дороге. Он смотрел мне вслед – одинокая, печальная, быстро уменьшавшаяся фигурка.
Я довольно быстро проделал обратный путь, но когда оказался на дороге, ведущей к домику Мак Дугалла, стемнело. Неожиданно передо мной возник автомобиль, стоявший на дороге. Он увяз в грязи в одном из узких мест, и мой "лэндровер" с трудом протиснулся мимо него. Это был дивный, похожий на сон, "линкольн-континентал", размером с боевой фрегат, автомобиль, совершенно не подходящий для подобных дорог. Он был слишком длинный и, вероятно, все время скреб дорогу своей кормой. На крыше салона свободно могла разместиться вертолетная площадка.
Подъезжая к дому, я увидел, что в нем горит свет. Машины Мака поблизости не оказалось. Я заглушил мотор и тихо вышел. Будучи человеком осторожным и не зная, что произошло в мое отсутствие, я счел за лучшее сначала посмотреть, кто этот неожиданный гость. Подкравшись к окну, я заглянул внутрь.
Перед камином сидела женщина и спокойно читала книгу. Женщина, которую я никогда раньше не видел.
Глава 6
1
Я толкнул дверь, и женщина повернулась ко мне.
– Мистер Бойд?
Я смотрел на нее. Для Форт-Фаррелла она выглядела так же нелепо, как появившаяся бы здесь манекенщица с обложки журнала мод. Она была высокой и тощей, что, кажется, сейчас модно, Бог знает почему. Можно было подумать, что она питается салатом и черным хлебом без масла. Бифштекс с картошкой, без сомнения, нанес бы сокрушительный удар по ее пищеварению. Вся, с головы до ног, она была отражением мира, который добрые люди Форт-Фаррелла знали очень мало. Этому миру, беспокойному миру стиляг шестидесятых годов, принадлежали и прямые длинные волосы, и мини-юбка, и вычурные лакированные ботинки. Я не особенный любитель всего этого, но, наверное, я старомоден. Во всяком случае, работа "под девочку" совершенно не шла этой женщине, которой, видимо, было за тридцать.
– Да, я Бойд, – сказал я.
Она встала.
– Я – миссис Эдертон. Простите, что ворвалась к вам без предупреждения, но здесь так принято.
По выговору она могла быть канадкой, подражающей английскому стилю. Я сказал:
– Чем могу быть полезен, миссис Эдертон?
– О, не вы мне, а я вам. Я услышала, что вы находитесь здесь, и просто заехала навестить, так, по-соседски, знаете ли. – Она выглядела столь же "по-соседски", как Бриджит Бардо.
– Спасибо, что побеспокоились, миссис Эдертон, – сказал я. – Но я не думаю, что в этом есть необходимость. Я уже большой мальчик.
Она оглядела меня.
– Да, действительно, – произнесла она с восхищением, – вы такой большой.
Я обратил внимание на то, что она успела попользоваться виски Мака.
– Выпейте еще, – сказал я иронически.
– Благодарю, пожалуй, выпью, – согласилась она.
Я начал понимать, что избавиться от нее будет нелегкой задачей. И правда, что можно сделать с женщиной, которую ничем не проймешь? Остается только вышвырнуть ее на улицу к чертям собачьим, но это не в моем стиле. Я сказал:
– А я, пожалуй, не буду.
– Как хотите, – ответила она спокойно и щедро плеснула себе "Айлейского тумана", напитка, столь ревниво оберегавшегося Маком. – Долго пробудете в Форт-Фаррелле, мистер Бойд?
– А почему это вас интересует?
– О, вы знаете, я так радуюсь каждому новому человеку в этом болоте. Не знаю, чего я застряла здесь, просто не знаю.
Я сказал осторожно:
– А мистер Эдертон работает в Форт-Фаррелле?
Она засмеялась:
– Нет никакого мистера Эдертона. Больше нет.
– Извините.
– Ничего, мой дорогой. Нет, он не умер, мы развелись.
Она закинула ногу на ногу и предоставила мне лицезреть изрядную порцию ее бедра – мини-юбка скрывает не много. Но для меня женское колено – анатомическое сочленение, а не предмет вожделения, так что она зря теряла время.
– Для кого вы работаете? – спросила она.
– Я – свободный геолог, – ответил я.
– О, Боже, человек науки. Не говорите мне о ней, я в ней абсолютно ничего не понимаю.