– Он упомянул шантаж, – сказал я. – И исходя из того, что вы сейчас говорили, у него есть все основания думать, что я буду его шантажировать, если я Грант. Такой тип, как Грант, так бы и поступил. А стал бы это делать Фрэнк?
– Нет, – тут же отозвалась Клэр. – Он был не такой. Кроме того, заявлять свои законные права – это не шантаж.
– Черт побери, какой-то заколдованный круг, – произнес Мак с отвращением. – Если ты действительно Грант, ты ведь и не вправе его шантажировать, для этого у тебя нет оснований. – Он посмотрел на меня задумчиво. – Я думаю, что скорее всего он совершил один противозаконный поступок – и весьма значительный, которому ты был свидетелем. И он боится, как бы дело не вышло наружу, потому что для него это будет означать полный обвал.
– И что же это за поступок?
– Ты знаешь, что я имею в виду, – резко сказал Мак. – Давай не будем мямлить по этому поводу и скажем прямо – убийство.
После этого мы говорили немного. Последние заявления Мака были, пожалуй, чересчур решительными, и обсуждать их, не имея никаких определенных доказательств, мы не имели права. Мак погрузился в какие-то дела по дому и упорно молчал. В то же время он все время поглядывал на меня испытующе, что мне в конце концов надоело, и я пошел прогуляться. Клэр взяла джип и уехала в город под предлогом покупки простыней и матрасов для Мака.
Я уселся на берегу ручья. Мак обрушил на меня проблему, серьезней которой в моей жизни не бывало. Я вновь мысленно возвращался к моим истокам: дням, проведенным в госпитале в Эдмонтоне, где я заново родился, и пытался отыскать хоть какой-нибудь ключ к прошлому, но ничего определенного не находил. Единственное, что я хорошо осознавал, – это то, что у меня было два вероятных прошлых. Разумеется, я предпочел бы быть Трэнаваном. Я много уже слышал о Джоне и мог бы гордиться тем, что я его сын. Конечно, в этом случае наши отношения с Клэр осложнились бы.
Я кидал камушки в ручей и предавался размышлениям о том, в каком родстве состояли Фрэнк и Клэр и стало бы оно препятствием их браку. В конце концов я решил, что нет.
Короткое и ужасное слово "убийство", которое произнес Мак, повергло нас в смятение. Все выглядело туманным, и ничего определенного в отношении Маттерсона не вырисовывалось, тем более что у него было алиби в лице самого Мака. Я так и сяк прокручивал в уме всякие возможности и вероятности, представляя себе Гранта и Трэнавана как двух отдаленно знакомых мне молодых людей. Это был способ, которому меня научил Саскинд, чтобы я не очень влезал в проблемы Гранта. Понятно, что и это ни к чему не привело. Подъехала Клэр, и я оставил это занятие.
Мне снова пришлось расположиться на лесной полянке, так как Клэр еще не ушла к себе, в долину Кинокси, а в домике Мака было всего две комнаты. Этой ночью я вновь видел Сон. Горячий снег превращался в реки крови, и слышались такие звуки, словно гудела и содрогалась земля. Я проснулся, задыхаясь, и чуть не захлебнулся холодным ночным воздухом. Спустя некоторое время я развел костер, приготовил себе кофе и выпил его, глядя на домик Мака. Внутри горел огонь, кто-то, видно, не спал.
Наверное, Клэр?
Глава 7
1
В последующие дни никаких особенных событий не происходило. Я ничего не предпринимал против Булла Маттерсона, и Мак Дугалл меня к этому не подталкивал. Я думаю, он понимал, что мне нужно время, чтобы свыкнуться с новой для меня ситуацией.
Клэр отправилась к себе домой. Перед ее уходом я сказал ей:
– Может быть, тебе не следовало препятствовать моей работе на твоей территории. Вдруг я натолкнулся бы там на что-нибудь, обнаружил бы, например, залежи марганца. А этого достаточно, чтобы предотвратить затопление долины.
Она медленно сказала:
– Допустим, ты найдешь что-нибудь сейчас. Это ведь уже ничего не изменит.
– Как сказать. Если месторождение окажется крупным, то правительство может начать его разработку вместо строительства плотины. Это привлечет больше рабочих рук.
– Тогда почему бы тебе теперь не провести разведку? Сделать прощальную попытку? – Она улыбнулась.
– Хорошо, – сказал я. – Дай мне несколько дней подумать.
Я начал свои изыскания, но к плотине на этот раз и близко не подходил. Несмотря на уверения Маттерсона, что-то все же могло там произойти, скажем, между мной и Вейстрендом или шоферами. А я не хотел никаких конфликтов прежде, чем справлюсь с неразберихой в собственной голове. Поэтому я потихоньку копался на государственных землях с западной стороны, не ведя никаких целенаправленных поисков.
Спустя две недели я вернулся в Форт-Фаррелл в том же состоянии, что и раньше. По ночам я видел сны, которые бередили мне душу. Они все время менялись, становясь все более пугающими и реальными, – сожженные тела, разбросанные на обледеневшем пространстве, резкие звуки, невыносимые по своей интенсивности. Когда я добрался до Мака, я был уже совершенно измочален.
Он отнесся ко мне с участием:
– Жалею, сынок, что вывалил на тебя все это. Наверное, мне не следовало говорить об этом.
– Нет, вы все сделали правильно, – сказал я. – Мне тяжело, Мак, но я выдержу. Знаете, получаешь что-то вроде шока, когда узнаешь, что у тебя существует выбор прошлого.
– Я поступил как дурак, – продолжал Мак. – Мне бы десять минут на раздумья да на десять центов соображения, и я поступил бы иначе. Я все время шпыняю себя за то, что раскрыл свою пасть.
– Забудьте об этом, – сказал я.
– Но ты ведь не забудешь. – Он помолчал. – Если ты сочтешь необходимым бросить все это и забыть обо всем, я не стану думать о тебе хуже, мой мальчик. И не упрекну тебя ни в чем, как в прошлый раз.
– Я так не поступлю, – сказал я. – Слишком многое изменилось с тех пор. Старик Маттерсон пытался меня запугать, но я не поддался. Есть и другие причины.
Он посмотрел на меня проницательно:
– Значит, ты еще размышляешь. А почему бы тебе тем временем не поработать на земле Клэр? Ты ведь обещал. Как раз будет еще время подумать.
Он никак не подходил на роль Купидона, но мыслил правильно, и идея действительно была не плоха. Словом, через пару дней я отправился на джипе к северной Кинокси. Дорога со времени моего последнего путешествия туда отнюдь не улучшилась, и когда дом Клэр появился в поле зрения, я чувствовал себя более уставшим, чем если б шел туда пешком.
Вейстренд вышел встретить меня своей неторопливой, скованной походкой. Я спросил:
– Мисс Трэнаван дома?
– Гуляет в лесу, – ответил он коротко. – Вы остаетесь?
– Ненадолго. Мисс Трэнаван хочет, чтобы я провел геологическую разведку местности.
Он молча кивнул.
– Мне не удалось увидеть вашего сына, поэтому я не смог передать ему ваши слова, – сказал я.
Он пожал плечами.
– Это, пожалуй, без разницы. Вы ели?
Я немного поел вместе с ним, затем стал колоть дрова, а он наблюдал за мной с одобрением, видя, что теперь я управляюсь с топором более умело. Вспотев, я скинул рубашку, и он через некоторое время спросил:
– Не хочу совать нос не в свое дело, но скажите, вас что, медведь порвал?
Я бросил взгляд на рубцы и блестящую кожу на моей груди.
– Скорее, красный петух, – сказал я. – Я попал в автокатастрофу.
– О, – произнес он. Это было все, чем он отозвался на мои слова. Посидев еще немного, он ушел, а я продолжал махать топором.
Клэр пришла из лесу к закату и, кажется, была рада видеть меня. Она спросила, что предпринял Маттерсон, но когда я сказал ей, что с обеих сторон никаких шагов предпринято не было, она просто кивнула головой.
Мы пообедали в доме. За обедом она интересовалась предстоящей разведкой, так что позже я вытащил карту и показал, где я буду работать и как. Она спросила: