Но в 1866 году он снова сражается в рядах итальянской армии в войне против Австрии, в результате которой Венеция была присоединена к Италии.
Последнюю попытку освободить Рим Гарибальди предпринимает в 1867 году. На этот раз его отряд был разбит объединенными силами французских и папских войск (в битве при Ментане), а «король-освободитель» поспешно арестовал народного героя.
Однако Рим уже не мог долго оставаться отделенным от Италии. Летом 1870 года в нем произошли волнения, грозившие перерасти в открытую революцию. Один из сподвижников Гарибальди — Биксио — сформировал отряд добровольцев и направился в Папское государство. Вывод французских войск из Рима в связи с началом франко-прусской войны облегчил продвижение повстанческого отряда гарибальдийцев. После крушения наполеоновской империи (2 сентября 1870 года) и Виктор Эммануил решился послать свою армию в Рим, стремясь опередить гарибальдийцев. 20 сентября добровольцы и королевские войска вступили в Рим; светская власть папы была свергнута, территория Папского государства присоединена к Итальянскому королевству. В 1871 году Рим был провозглашен столицей Италии. Этим завершилось создание итальянского национального государства.
После объединения Италии Гарибальди не прерывал свои широкие связи с демократами и революционерами многих стран, в том числе и России. В этот период перед прогрессивным человечеством встают новые важные проблемы. В 70-е годы с особой силой начинают проявляться реакционные тенденции капитализма: активизируется колониальная экспансия, усиливается милитаризм, применяются жестокие репрессии против молодого, не окрепнувшего еще рабочего движения. Буржуазия европейских стран была перепугана Парижской коммуной, которую французской реакции при помощи германских интервентов удалось утопить в крови. Перед прогрессивными деятелями встала задача объединить демократическую общественность для борьбы с реакционными силами. И вот Гарибальди снова вступает в бой. Но теперь он ведет уже не военные битвы, а политические.
Несмотря на свои многочисленные военные походы, Гарибальди не любил военного ремесла, глубоко ненавидел военную бюрократию, умел разбираться в том, что такое справедливые и несправедливые войны. Воин, проведший почти всю свою сознательную жизнь на полях сражений, он всеми силами своей души ненавидел войны из-за горя и страданий, которые они причиняют народам. Великий партизанский вождь мечтал о времени, когда народы будут жить в мире и братстве. В 1867 году он участвовал в работе Международного конгресса мира, проходившего в Женеве, где выступил с тезисами против войны и реакции.
Гарибальди любил повторять: «Я не люблю войну, это слезы угнетенных заставили меня взяться за оружие». На предложение Виктора Эммануила стать генералом регулярной армии после объединения Италии Гарибальди ответил отказом. «Я питаю отвращение к солдатчине, — писал он в своих воспоминаниях. — Правда, я должен был несколько раз выступать в роли солдата потому, что родился в рабской стране, но я всегда делал это с внутренним отвращением…» Герцен приводит слова Гарибальди: «Я видел мой отчий дом, наполненный разбойниками, и схватился за оружие, чтобы их выгнать».
Интересно отметить борьбу Гарибальди против гонки вооружения. С гневом он указывал, что государства Европы «растрачивают миллиарды на машины для разрушения, вместо того чтобы использовать их на развитие промышленности и уменьшение людской нужды». В одном из обращений к итальянским рабочим Гарибальди говорил, что гонка вооружения «ведет к всеобщей бойне». Гарибальди горячо поддерживал борьбу I Интернационала за разоружение и ликвидацию постоянных войск. С гневом писал он о милитаристских устремлениях капитализма: «Ветры еще не очистили воздуха, отравленного зловонием трупов, а уж начинают подумывать о реванше. Люди страдают от всевозможных бед, голода, наводнений, болезней. Но разве это важно? Все вооружаются до зубов, все становятся солдатами!»
Революционный полководец хорошо понимал великое значение единства рабочего класса для борьбы с силами реакции, и он неустанно выступал с призывами к объединению трудящихся в национальном и международном масштабе. Давая высокую оценку деятельности Интернационала, Гарибальди указывал, что трудящиеся должны сплотиться для того, чтобы «противопоставить фронт нашим противникам и победить их».
Когда в Германии был принят Исключительный закон против социалистов, Гарибальди выступил в защиту германской социал-демократии, указав, что ее программа отвечает и его убеждениям и что «осуществление ее необходимо для улучшения материальных и моральных условий народов».