– С 1861 по 1865.
– Испанская?
– С 1936 по 1939. Послушай, я ценю твои усилия, но на эти вопросы я могу ответить с полной уверенностью.
– Так это правильные ответы?
Элли кивнула.
– Давай что–нибудь более…сложное.
Седрик ухмыльнулся:
– Сложность – мое второе имя.
Отлично. И как он мог такое сказать. Что за бред.
– Ну, давай, удиви меня.
Седрик улыбнулся.
– Научное название чеснока.
– Allium sutivum.
– Хорошая попытка, но это не совсем правильно.
– Правильно.
– Правильно будет allium sativum.
– Да брось. Почти правильно.
– Прости.
– Что–то еще про чеснок?
– Я думаю, ты и на это ответишь. – Седрик сделал глоток кофе и почувствовал себя более уверенным. – Сколько длился самый длинный в мире поцелуй?
Элли немного смутилась и поджала губы. И почему она должна отвечать? Ну вот, он опять смотрит на ее губы.
– Ты сам придумал этот вопрос?
Седрик пожал плечами:
– По–моему, я прочитал его на сайте блесков для губ.
– Не думаешь, что они написали это, чтобы продать больше?
Седрик пожал плечами.
– Я все же им поверю.
Элли улыбнулась:
– Признаюсь, я не знаю ответ на этот вопрос. Поэтому, пропущу его.
– Все в порядке.
– Три часа?
– Серьезно? Три часа это совсем чуть–чуть.
– Чуть–чуть? Ты кого–нибудь целовал три часа без остановки?
Седрик кивнул.
– Салли Фарнсворт… в восьмом классе.
Элли засмеялась:
– У нас бы губы отсохли так долго целоваться.
– Не уверен. Давай–ка проверим. – Седрик сделал вид, что тянется к Элли.
– Сядь на место. Мы не будем целоваться.
Седрик засмеялся:
– Сегодня.
– Что сегодня?
– Мы не будем целоваться сегодня.
Седрик был уверен, что она попыталась улыбнуться.
– Так ты скажешь мне ответ или нет? – спросила Элли.
– 58 часов.
– Что? Не может быть!
– Так и есть.
– Целоваться 58 часов?
– Ага.
Элли задумалась.
– А как же тогда ходить в туалет?
– Очень аккуратно.
Они засмеялись и ее улыбка снова пронзила его насквозь. Сильно. Он пытался сопротивляться ей, но не мог. Они сидели вместе всего десять минут, а такое ощущение, что знают друг друга всю жизнь. Так легко. А ее улыбка…
Ого.
Ее улыбка была такой же сильной как удары в карате. И когда она сверкала белыми зубами, она из милой становилась неотразимой.
Седрик думал о том, как было бы прикоснуться к ее щеке, поцеловать, взять за руку. Он почувствовал, что начал возбуждаться. Элли скрестила ноги, и ее платье поднялось до бедер.
«А Нобелевскую премию дают за красоту ног?»
Седрик услышал, как хлопнула дверь, и понял, что его разум пытается вернуть его в реальность.
«Отношения всегда боль».
Это не свидание. Просто кофе.
Он сел обратно на стул и притворился, что у него что–то на футболке. Он представил, что у нее вместо головы гнилое яблоко, чтобы немного остыть. Седрик запаниковал и надеялся, что Элли не заметила. Кого он пытается обмануть? Она была из тех женщин, которые все замечают.
– Ты вспотел. Ты в порядке?
Конечно, она заметила.
Седрик вытер лоб:
– Да, все хорошо.
Элли изучала язык тела Седрика – положить одну ногу на другую, затем убрать. Он явно волновался. Но Элли не могла не заметить, как его футболка–поло подчеркивала его мышцы на груди и руках. Он следил за собой, это было видно, но он не из тех, кто пытался выпендриваться перед всеми. У него были черные волнистые волосы, модная стрижка, но не так много геля, как у остальных. Его зеленые глаза так и манили утонуть в них.
У Седрика был большой потенциал – намного больше, чем у других претендентов с сайта. Он так ей понравился, что Элли совсем забыла про свой список. Она надеялась, что он не живет с родителями, у него есть работа и нет волос на спине.
Она села поудобнее на стуле, думая о спине Седрика.
– Красивая футболка, – она потрогала материал на воротнике.
– Спасибо, – сказал Седрик. Он явно насторожился.
– Как на одном из моих платьев. Ты знаешь, что за ткань?
Седрик поднял бровь:
– Нет. Хочешь посмотреть на ярлыке? Я думаю так будет лучше, чем мне снимать одежду посреди Старбакса полного людей.
– В Старбаксе нельзя раздеваться, поэтому я просто посмотрю бренд.
– Было бы не плохо.
Элли улыбнулась и подошла к нему, гордясь тем, как просто все получилось. Она вязал воротник его футболки и не много оттянула его. От него приятно пахло мылом и кофе. Ей внезапно захотелось его поцеловать. Конечно, не 58 часов, все–таки людям надо есть.